Вокруг Виктора все чокались бокалами с виски. Возможно, гости обсуждали планы на рождественские каникулы, подрастающих детей, охоту на зайцев, загородные дома на Лонг-Айленде. Выписывая чеки на столиках для бриджа, каждый притворялся, будто не знает, что речь идет о танках и пушках, о будущих необъятных кладбищах, усеянных белыми крестами.
Что же до Зефиро, то он старался не думать о том, что подделал подпись своего друга Эккенера, не спросив у него разрешения, и тем самым сильно его скомпрометировал.
В тот момент, когда Ванго вставал с диванчика, чтобы перейти к накрытому столу, в зал вошел один из наполеоновских гренадеров, окинул взглядом помещение и направился к Ванго.
— Там, на улице, какой-то господин хочет с вами поговорить.
— Со мной? Это какая-то ошибка.
— Он остался снаружи и велел мне найти молодого человека, который пришел один.
— Он назвал свое имя?
— Ни свое, ни ваше.
Ванго покосился на двоих мужчин, беседующих в дальнем конце зала. Видимо, его маневру не суждено осуществиться.
— Скажите ему, что он меня с кем-то перепутал.
С этими словами Ванго встал с дивана.
— Мне кажется, у него срочное дело, — сказал гренадер.
— Но кто же он?
— Да вот!
И Ванго увидел Зефиро: бледный как смерть, пряча лицо, тот занял место рядом с ним.
— Сядь, — шепнул он.
Ванго повиновался. Натянутый как струна, Зефиро сидел неподвижно. Наполеоновский солдат исчез.
— Нужно уходить, — сказал падре.
Он произнес это, почти не разжимая губ. К пианисту подошел человек с аккордеоном, и они заиграли вместе французский канкан в замедленном, убаюкивающем темпе.
— Я понял, — продолжал Зефиро. — Я наконец-то все понял.
Ванго же ничего не понимал.
— Когда ты ушел, я поднялся на башню, чтобы осмотреть в бинокль комнату Виктора. Там мыл окна какой-то человек. И тут у меня возникло подозрение. Я вышел на улицу, позвонил в отель…
— Вы с ума сошли!
— …и попросил соединить меня с номером мадам Виктории. К телефону долго никто не подходил.
— А потом он ответил?
— Нет, — сказал Зефиро, почти беззвучно. — Он и не мог ответить.
— Почему?
По лицу Зефиро стекали капли пота.
— Потому что сейчас он сидит впереди нас.
Ванго вскинул голову.
И взглянул на затылок «адвоката».
Этот таинственный человек, который уходил, когда Виктор ложился спать, человек, который ненадолго возникал ранним утром, якобы будил Виктора и снова исчезал…
Этот человек и был Виктором.
— Да, нужно уходить, — сказал Ванго.
— Я хорошо его знаю, — произнес Зефиро мертвым голосом. — Наши лица навсегда запечатлелись у него в памяти. Я тот, кто предал его пятнадцать лет назад, когда был его исповедником. Я тот, кто пытался выдать его Булару. Он меня не забыл. Он узнает нас даже в многотысячной толпе. Если он сейчас обернется, мы погибли…
