Только Этель расстроилась донельзя, узнав об опоздании. Она догнала Прусса на лестнице.
— Вы уверены, что мы не можем приземлиться сейчас?
— Да, мадемуазель. Вас тоже встречают?
— Именно. И это очень важная встреча.
— Желаете кого-нибудь предупредить?
— Нет.
Она увидела, что позади нее стоит один из норвежцев, в которых Пюппе признал русских. Это был бородатый детина, напоминавший Распутина, каким его изображали в книжках. Ей показалось, что он ходит за ней по пятам.
Этель вернулась в каюту, захлопнула дверь и легла на койку.
Тем временем в недрах стального каркаса цеппелина сидели двое. Зефиро и Шифт прятались между баллонами водорода.
— Что будешь делать потом? — спросил Зефиро.
Шифт не ответил. Казалось, он даже не понял вопроса.
— Я тоже хотел бы дрейфовать, как ты, — сказал Зефиро. — Просто плыть. А мне приходится грести все время против течения. Я устал.
Но, встретившись взглядом с парнем, он понял, что ошибся. Вся жизнь Шифта тоже была борьбой. Он не был похож на щепку в сточной канаве — он уже давно плавал самостоятельно.
— Если хочешь, я заберу тебя с собой.
Шифт поднял глаза.
— Я живу с друзьями на острове посреди моря. У меня есть пчелы.
Шифт улыбнулся. И Зефиро снова вспомнил, как Ванго появился в невидимом монастыре.
— Я увезу тебя, и будем там жить.
Он вынул из кармана смятый лоскут голубого шелка с желтой вышивкой и повязал его на запястье. В складке платка была видна заглавная буква V.
— И знаешь что еще, малыш: я познакомлю тебя с одним моим другом, который немного похож на тебя.
Лейкхерст, через два часа, 6 мая 1937 г.
Дирижабль медленно разворачивался над толпой.
У края летного поля находился невзрачный деревянный ангар длиной почти в тридцать метров. Первый этаж был завален разной железной рухлядью. Наверху хранилось сено: раз-два в год на поле косили траву. Но поскольку дирижабли не едят сено даже зимой, его запасы росли с каждым годом. Тюки сена громоздились до самого потолка. Никто не знал, что с ним делать.
Однако у окна, где пахло пылью и сухой травой, место было расчищено. Здесь Виктор Волк наблюдал в бинокль за «Гинденбургом». Рядом с ним стоял мужчина со снайперской винтовкой. Он только что собрал ее из деталей, принесенных им в футляре от контрабаса.
— Надо следить за последним окном по правому борту. Сигнал дадут оттуда, — объяснил другой мужчина, смахивающий на танцора аргентинского танго.
Виктор опустил бинокль и презрительно взглянул на говорившего. Он и так все это знал. И просил только одного — тишины. Виктор Волк послал в Европу Доржелеса под именем Венсана Вальпа, чтобы тот убедился в серьезности предстоящей сделки. Ирландец также хотел гарантий. Судя по последним новостям, во время полета Доржелес получил все необходимые подтверждения, но он еще не виделся с Хуго Эккенером, единственным поручителем, достойным доверия. Если встреча с командиром Эккенером прошла хорошо, Доржелес вывесит в окне каюты белый платок. Если же платок будет красным, значит, сделка оказалась обманом.
