— Я не считал. А вы?
Он знал страсть Пины к цифрам. Она говорила: «Если я не посчитаю сегодняшний день, зачем мне следующий?»
— А вы? — повторил Базилио.
— С тех пор как он ушел, прошло двадцать два месяца, две недели и три дня.
Пиппо, как всегда, ушел в смятении. Он бросился к морю, доплыл до лодки и, забираясь в нее, чуть не перевернулся. Он насквозь промок, но все же начал грести. Небо было усыпано звездами. Он думал о жене.
А в это время Базилио сказал Пине Троизи:
— Вы знаете, в том письме… Письме от нее…
— Да. Напомните мне фразу, которая вам так понравилась.
— «С тех пор как я далеко от дома, во мне что-то изменилось».
— Да, далеко от вас. Я помню.
— В письме был еще один конверт для мальчика, Ванго.
— Ванго — это малыш из Поллары, — сказала она.
— Его уже давно здесь нет. В общем, не знаю, хорошо ли я поступил, но что сделано, то сделано: я распечатал конверт.
— Сегодня?
— Нет, несколько недель назад.
— Этого вы мне не говорили.
Базилио смущенно улыбнулся.
— Письмо написано по-русски.
— Тогда можно считать, что вы его не открывали, — сказала она, желая успокоить доктора.
— Сегодня старик с Липари мне его перевел. Тот самый венецианец. Он говорит по-русски.
Помолчав, Пина спросила:
— И что же там написано?
Он ответил не сразу.
— Она рассказывает Ванго обо всем. На пяти страницах. Я переписал письмо полностью. Вы не представляете…
Базилио поколебался, но все-таки продолжил:
— Вы помните, как они появились на пляже, в кабачке Тонино, в ту ночь, когда был шторм?
— Конечно, помню. Там еще был Пиппо.
— Она пишет, откуда они приехали, она и малыш. Пишет о родителях Ванго. Вы не представляете, Пина. Вы не представляете, что в этом письме. Оно раскрывает такие тайны…
— Тогда не рассказывайте мне ничего.
Пиппо Троизи разглядел шестерых на узкой полоске пляжа Поллары. Почти все лежали на гальке. Подойдя ближе, он узнал Ванго — тот стоял по колено в воде. Пиппо посадил в лодку монахов — как избитых, так и невредимых — и крепко пожал руку Ванго. Ветра не было, и парус висел на мачте.
— Ты исчезаешь, но всегда возвращаешься, — сказал Пиппо.
Они отплыли от берега. Лодка прошла мимо скал Фаральони.
— Тяжелая жизнь настала, — прибавил Пиппо, продолжая грести.
— Марко заменил Зефиро? — спросил Ванго.
— Не совсем.
— А кто его заменил?
Никто не ответил. Было холодно. Лодка приближалась к островам в полной тишине. Наконец с кормы раздался голос:
— Страх. Его заменил страх.
Это сказал брат Пьер, который наконец пришел в себя. Лодка шла к Аркуде. Весла с громким плеском разрезали воду. Парус так и не подняли.
