Инвернесс, Шотландия, три недели спустя, март 1937 г.
Спасаясь от дождя, в лавку вошел странный субъект. Андрей сразу узнал посетителя и уже не спускал с него глаз.
На носу у Булара были очки в массивной оправе, глаза за ними казались посаженными неестественно близко. На нем была желтая непромокаемая шляпа и дождевик того же цвета, а на ногах — черные ботинки, в которые он заправил чересчур длинные штаны. Булар изменил внешность, явно желая остаться неузнанным, и для пущей убедительности что-то беззаботно насвистывал себе под нос.
Заложив руки за спину, комиссар стал разглядывать образцы красок.
Андрей работал в этой лавке с того дня, как ушел из Эверленда. Чтобы больше не повстречаться с Владом-стервятником, он остановился в первом же городе, до которого успел дойти. В эту лавку напротив вокзала, торгующую красками, его наняли кладовщиком и посыльным. Хозяин немало на этом выгадал — платил Андрею вдвое меньше обычного, хотя тот ни на минуту не покидал лавку и даже спал в подсобке.
Хозяин вышел из-за кассы и направился к Булару. Андрей стоял поодаль.
— Вы что-то хотели?
— Да.
— Вы француз?
Булар нахмурился. Как тот догадался?
— Видите ли… Мои предки жили во Франции, — объяснил комиссар, старательно выговаривая английские слова, чтобы ни у кого не осталось сомнений в его принадлежности к оксфордскому клубу «Буллингдон»[15]. — У вас тонкий слух, господин… Каларз.
Он как раз прочитал фамилию на вывеске над кассой: Грегор Каларз.
— Грегор, — поправил хозяин. — Френсис Грегор. «Каларз»[16] — это магазин.
— Ну да, разумеется. Вот что: я собираюсь навестить одну очаровательную юную приятельницу на другом берегу Лох-Несса. Решил сделать ей сюрприз.
Он хотел подмигнуть, но его массивные очки свалились с носа, и, подхватывая их, он угодил себе пальцем в глаз.
— Я уверен, что она будет в восторге! — заметил Грегор, разглядывая стоявшего перед ним старого хрыча, его ветхий картонный чемодан и края брючин, торчавшие из ботинок.
— Я с утра пытаюсь поймать машину, — сказал Булар, — но уже потерял всякую надежду.
— Здесь нет такси.
— Я так и подумал. Не будете ли вы так любезны меня подвезти?
— Здесь нет такси, — повторил господин Грегор, который был единственным торговцем на вокзальной площади и каждый день жалел, что держит магазин красок, а не автостанцию.
Булар посмотрел на улицу. С неба низвергались потоки воды.
