"Съёмки твёрррдые,
Съёмки жжжидкие,
И открытые...
И закрытые!
Ка-а-ак люблю я ва-а-ас!
Ка-а-ак боюсь я ва-а-ас!
Знать я вижу ва-а-ас
В сво-о-ой последний час!"
Поэтому, когда хозяйка фондов бухнула на стол два увесистых тома, Люда перестала нервно кусать губы и посмотрела на неё, как на святую.
- Ну, я же понимаю, - улыбнулась та.
- Ой, спасибо! - от всего сердца поблагодарила Люда. - Это уже можно брать? - собралась она смыться.
- Нет! Что вы! - испугалась фондовичка. - Теперь откройте "Содержание" и найдите тома, которые вам нужны. Вот!
Люде опять поплохело.
- А сколько их там всего? - предчувствуя очень нехорошее, поинтересовалась она.
- Пять текста, - с подозрительно милой улыбкой перечислила женщина, - и три папки графики.
"Гык...ык!"
- ...В каждом, - добила она и оставила Люду приходить в себя.
Всего полчаса тяжких раздумий, зажёванная до опухлости губа и один, но зато о-о-очень умоляющий взгляд - и перед Людой образовалась стопка из шести томов, страниц по шестьсот-восемьсот каждый, да ещё хороший такой рулон карт.
- Ну, придете ещё раз, - посочувствовала женщина.
"ЕЩЁ РАЗ?!" - Люда оглянулась на двери. - "Это же они знали, сколько будет и послали?.. Одну!.. Бедную хрупкую девушку!!.. Ах, вот так вы, да?!! Так пускай моя гибель будет на вашей совести! И пусть вам будет... стыдно! Вот!"
Она пристроила рулон под мышкой, крякнув-хекнув, приподняла всю кипу, подпёрла носом верхний том и, пошатываясь, поволокла на выход. Хозяйка фондов предупредительно щелкнула выключателем сигнализации и распахнула дверь. При виде этого простого действия, Люда почему-то покраснела и, пряча лицо, переступила порог.
Она двигалась по коридору, изнемогая под тяжестью, и вспоминала нехорошие слова. Все, какие знала. Про учителей своих, которым нефиг делать, как только грузить её, бедную... Про себя, дуру, которая могла бы нагрузить этим всем Олежка. Про Юльку, пропойцу несчастную, из-за которой теперь приходится страдать... Она двигалась... Шаг за шагом... Дюйм за дюймом... Последним дюймом... Самым последним... И в голове само собой зазвучало густым басом Георга Отса: "...КАКОЕ МНЕ ДЕЛО ДО ВСЕХ ДО ВАС! А вам - до ме-ня..."
"Трещит земля, как пустой орех,
Как щепка трещит броня,
А Боба вновь разбирает смех..."
Люда поравнялась с лестницей к тамбуру-курилке, из которой, как обычно, раздавались раздражающе весёлые голоса курильщиков.
"КАКОЕ МНЕ ДЕЛО ДО ВАС ДО ВСЕХ!" - мысленно взревела Люда и вдруг почувствовала, что её кучу-малу начинает непреодолимо клонить в сторону. Причем, ИМЕННО ТУДА.
