Начала трещать и клониться ещё одна ветвь. Олежка замер, ожидая бесплатного представления. Юлька тоже открыла в предвкушении рот, в то же время опасливо поглядывая на подругу. И Люда не выдержала. Резко развернувшись, она побрела прочь, куда угодно, лишь бы не слышать скребущего по нервам звука разрушения.
- Люсь! Люськин, куда ты? Подожди! - нагнало её сзади. - Рыжая, ты чего?!
- Ни...чего... - буркнула Люда, едва сдерживая спазмы-рыдания.
Сзади затрещало так, словно разваливался уже сам ствол, а звук падения ушёл куда-то вниз, замирая на склоне гряды шорохом оползающих остатков. Люда вздрогнула и, не оглядываясь, рванула в лес, едва успевая смотреть под ноги. Зацепилась раз, выровнялась, опять споткнулась. Едва успела убрать глаза от больно хлестнувшей по лицу ветки, не глядя, бросилась вперёд. Под ступнями громко хрустнуло, ноги переплелись с подскочившим от давления сушняком. Потеряв таки равновесие, Люда с размаху врезалась подставленными локтями в землю. И тогда, уже не в силах сдерживать себя, разрыдалась.
Она ревела как маленькая - долго, с чувством, взахлёб, сама себе удивляясь. Плакала, пока не стало легче, пока жгучая боль не вышла вся со слезами. Только тогда, наконец затихнув, Люда решилась подняться. Едва она завозилась, её тут же подхватили под руки.
- Не-не, не надо, я сама... - начала она, неловко пытаясь плечом стереть с лица слёзы (остальные части рук для этого уже не годились), но не сдержалась и ещё раз судорожно вздохнула: - Ы-ых... - А на лицах у Юльки с Олежкой проявилась непередаваемая смесь облегчения с тем, что нормальные люди показывают, крутя пальцем у виска... - Ладно... пошли, что ли...
Миклуха молчала до самого дома. Очень нехорошо молчала, безжизненно. Так мог бы молчать альпинист, не удержавший товарища над пропастью. Или вынесший раненого друга боец, которому сообщили, что друг всё равно умер. Люда не вмешивалась. Её бы саму кто утешил... Даже Олежка и тот, скоропостижно чмокнув Юлечку, быстренько смылся перед общагой. Хотя это было нормальным - если Юлька ещё как-то видела смысл в происходящем, то дружок её наверняка терялся в непонятка, мысленно примеряя к Люде смирительную рубашку.
"...а то ещё курвиметр оторвёт", - Люда со вздохом проводила его взглядом.
"Лю! - неожиданно отозвалась Миклуха и робко добавила: - Мама..."
От этого "мама" у Люды внутри всё словно перевернулось, потому ответить она смогла не сразу:
"Да, солнышко?"
"Ты меня любишь?"
