Одиссей пытался отказываться, но начальник сказал:
Запомните одну из главных заповедей путешественника: «Голову и ноги держи в тепле!».
За полчаса до рассвета очередной дежурный разбудил лагерь. В котелке на костре уже закипала вода. Одиссей так и не заснул, отчего чувствовал себя совершенно разбитым. Лишь чашка крепкого чая вприкуску с кусочком сахара придала ему сил.
Генерал же выглядел, как обычно бодрым и подтянутым, несмотря на то, что ему тоже почти не удалось поспать в эту ночь. Подбородок его был чисто выбрит, волосы причёсаны, форма выглядит опрятно. От начальника пахло туалетным мылом. Как ему удавалось, несмотря на бессонную ночь и все трудности похода, оставаться таким чистюлей, лежало вне понимания Одиссея, чья физиономия напоминала щётку, а от немытого тела несло псиной. Другие члены экспедиции выглядели не лучше, разве что после вынужденного купания в ледяной воде от них пахло поприятнее. И всё же рядом с генералом остальные участники экспедиции выглядели бывалыми окопниками. Даже Вендельмут временно изменил своей немецкой чистоплотности, видимо, махнув на себя рукой до прибытия в первый крупный город.
Но наглядный пример заразителен и, глядя на начальника, Луков нашёл в себе силы раздеться и обтереть тело снегом, а затем решился попросить у начальника его бритвенное лезвие фирмы «Бауэр и сыновья».
– Я забочусь об остроте своей бритвы, как хороший драгун о своей сабле, поэтому никому не даю её в долг, – пояснил генерал и дружески похлопал молодого коллегу по плечу, – но вам, мой друг, всегда пожалуйста!
После завтрака снова тронулись в путь. Снова мимо потянулась безлюдная однообразная равнина. Эта беспредельная и гладкая, как спокойное море степь могла бы навеять настроение глубокого меланхолического покоя, если бы не постоянная готовность к встрече с опасностью.
Около полудня полетела рессора. На ремонт ушло несколько часов. После чего снова однообразно потянулись вёрсты и часы под монотонный гул автомобильного движка. Только с наступлением темноты генерал позволил остановиться для отдыха. Но на рассвете гонка возобновилась…
Впереди показалось одинокое подворье. По приказу генерала водитель остановил машину в полуверсте от почтовой станции. Кому‑то предстояло отправиться на разведку. Все замерли, ожидая, на ком начальник остановит свой выбор. Комиссар самодовольно улыбнулся. Он уже знал, что за неимением добровольцев генералу придётся вручить ему револьвер и доверить совершить вылазку. И тут Одиссей неуверенно поднял руку, словно гимназист:
