— Ты становишься еще красивее, когда так откровенно наслаждаешься, — заметил он.
В следующее мгновение она потеряла представление о времени. Пока ее тело сотрясалось в райской агонии, Антонио намертво прижимал ее к себе.
— Иди ко мне, — проговорила она, воскреснув. — Я хочу тебя близко-близко, я хочу, чтобы ты весь был со мной.
Он перевернул ее на спину и навис над ней. Она обхватила его спину и в следующий момент почувствовала его в себе. Он пронзил ее одним неотразимым ударом, при этом неотрывно глядя ей в глаза, будто пытаясь там увидеть самого себя. Ее обожгло осознание того, что она принимает в себя не только его плоть, но и душу.
«Он меня любит. Он так нежен и чуток. Он точно знает, что мне нужно, что он должен делать со мной. Он так хорошо изучил меня, как будто у нас позади вечность. Я не могу больше обманывать себя. Это сильнее, чем все, что я знала до сих пор».
— Я на пределе, — проговорил он, запаленно дыша.
— Я тоже, — ответила она, и они унеслись к непокоренным вершинам.
Не скоро они спустились в долину. Режин чувствовала себя невесомой и прозрачной, как роса. Антонио неподвижно лежал рядом. Она изучала абрисы его тела, тонкие линии вен, рельефы мускулов под упругой кожей.
Музыка смолкла, в комнате стояла тишина.
— Антонио, ты спишь?
— Нет, так, дремлю.
— Почему ты бросил архитектуру? Тебе не нравилась будущая профессия?
— Много хочешь знать…
— Я тебе доверила свои секреты, и ты можешь мне рассказать что-нибудь о себе.
Антонио приподнялся на локте и посмотрел на нее:
— Я очень любил архитектуру. Поэтому и бросил.
— Как это?
— Мои идеи всем казались утопией. Никто не брался их воплотить. Тогда я решил — если то, чего я хочу, невозможно, то я вообще ничего не хочу. Вот и бросил.
— И начал воплощать чужие идеи?
— По крайней мере, никто больше не критиковал мои проекты.
— Жаль. Я бы хотела посмотреть их.
— Для этого тебе пришлось бы приехать ко мне в Барселону.
Режин задумчиво улыбнулась:
— Я с самого начала догадывалась, что ты не простой прораб. Ты говоришь на многих языках. Задаешь слишком много вопросов. Слишком серьезно относишься к делу. Если это твое подлинное призвание, жаль, что ты не стал архитектором.
— Я уже привык к независимости. Мне бы было не по себе, если бы пришлось сменить стиль. Я могу выбирать, где и с кем работать. Не уверен, выдержал ли я бы долго на одном участке.
— Ездить с места на место — это прекрасно. Но разве тебе не хочется где-то остановиться?
