Дженслингер поморщился, озадаченный:
— Я, действительно, здесь человек новый, как сказал Хэррен, но все же мне трудно разделить вашу точку зрения. Наличие железной дороги способствует повышению ценности ваших участков не меньше, чем внесенные вами усовершенствования. Почему же вам все, а дороге ничего? Было бы справедливо поделить барыши пополам.
— Ничего знать не хочу, — заявил Энникстер. — Назначали они цену, пусть ее и придерживаются.
— Но, насколько я слышал, — пробормотал Дженслингер, — правление дороги отнюдь не намерено продавать землю из расчета два пятьдесят за акр. По нынешним тяжелым временам они на всем норовят заработать как можно больше.
— Времена для дороги не такие уж тяжелые, — вставил слово старик Бродерсон.
Бродерсон был самым старым из присутствующих. Ему было лет шестьдесят пять, — почтенный, седобородый старик, согнутый тяжелым трудом.
Он был недалекий человек, осторожный в своих высказываниях, чтобы, не дай Бог, кого-нибудь не обидеть; тяжелодум, который если уж заведет речь о чем-нибудь, так уж надолго. Упомянув о тяжелых временах, он тут же решил пояснить, что он под этим подразумевает.
— Тяжелые времена, — повторил он озабоченно, — да, да, вот именно. Может, дорога и впрямь переживает тяжелые времена, очень может быть. Понятно, всем нелегко. Я не совсем то хотел сказать. Я хочу, чтоб все было по справедливости. Мы пользуемся железной дорогой и должны платить ей так, как она с нас требует, будь то хороший год или плохой, потому что других дорог в нашем штате все равно нет. То есть, когда я говорю, что других дорог нет, это еще не значит, что она единственная дорога. Конечно, есть и другие. Есть еще Д. П., и М., и Сан-Францисская, и Северо-Тихоокеанская, которая идет до Юкайи. У меня в Юкайе свояк живет. Там не очень-то хлебные земли, хотя кое-какую пшеницу они сеют, насколько я припоминаю. Но это уже слишком далеко на север. Конечно, посевные площади там невелики. Шестьдесят тысяч акров от силы во всем округе, и то включая ячмень и овес. Да и того нет, пожалуй, ближе к сорока тысячам. Точно не помню. Тому уже много лет. Я…
Но Энникстер, потеряв всякое терпение, перебил старика, обратившись к Дженслингеру.
— Чепуха! Конечно, дорога должна продавать по два пятьдесят! — вскричал он. — У нас договор есть.
— Что ж, действуйте в соответствии с ним, мистер Энникстер, — ответил Дженслингер многозначительно. — Раз уж у вас есть договор. Но смотрите в оба.
