Иоахим заставил меня повторить ему все подробно и совершенно уверенно заявил: «Я обжалую приговор по формальным основаниям. Это не так-то просто, но мы сумеем поставить на своем». И он решил заняться этим делом немедленно.
Люциана вздохнула с облегчением.
— Это ты хорошо придумал.
— Вот так-то лучше! Пусть только кончится вся эта кутерьма. Тогда мы зададим пир! На славу! Я потребую, чтобы меня восстановили в должности начальника отдела. Но пусть это будет для нас сюрпризом, а покамест давай держать голову высоко!
— Ко-неч-но! — только и сказала Люциана.
На другой день, придя на работу, Мартин увидел у себя на столе извещение. В нем сообщалось, что, согласно приказу главы магистрата, его, Брунера, впредь до конца судебного разбирательства отстраняют от занимаемой должности.
Решительно ничего не понимая, Мартин пошел к юрисконсульту.
— Н-да, — сказал юрисконсульт. — Знаете, это только для виду. Чтобы успокоить общественное мнение. Вы, вне всякого сомнения, вернетесь на свое место. А пока считайте, что вы в отпуске. Поверьте, нас самих это чрезвычайно огорчает. Жалованье вам, разумеется, будут выплачивать и впредь.
Брунер молча повернулся и вышел. Он хотел попрощаться с Гроскопфом, но Гроскопфа не было на месте.
В коридоре он столкнулся с Цвибейном и Шнором. Их тоже временно отстранили от должности, но они, как ни в чем не бывало, направились к советнику Бакштейну.
Очутившись так рано дома, Брунер попытался прикинуться веселым.
— Знаешь, я решил побыть дома. Просто неожиданное счастье. Наконец-то мы будем вместе!
Так началась новая жизнь. Будильник уже не подымал его по утрам. Ребятишки тормошили его и просили поиграть с ними. Люциана была неотлучно рядом. Никто не врывался в дверь, никто не молил о помощи, никто не приносил никаких бумаг. Началась совсем новая жизнь. Несколько раз в неделю Брунер навещал господ советников магистрата и подробно разъяснял каждому суть своего дела. Но господа советники и без того готовы был встать на его защиту.
Так прошел месяц, и Люциана, как обычно, отправилась в банк за жалованьем мужа.
— Перечисления нет, — сказал чиновник, покачивая головой.
— То есть как нет?
Человек в окошечке еще раз проверил счет и повторил:
— Нет.
— Быть не может, — еле слышно пролепетала Люциана и вышла из банка. В кармане у нее было всего несколько марок.
— Но ведь этого быть не может! — сказал Мартин. — Меня ни о чем не предупредили.
Он зашел в ближайшую телефонную будку и позвонил в бухгалтерию магистрата.
