Злые языки утверждали, что он питает склонность не только к прекрасному полу, но и к человечеству в целом. Так, например, он не прочь был выказать дружеское расположение и мужчинам из общества, светским, чувствительным и красивым. Но, разумеется, это была сплетня. Ведь он производил впечатление такого серьезного, вполне безупречного человека!
Прежде всего он обладал удивительно красивым голосом, звонким и серебристым, как колокольчик в горах, который призывает на утреннюю молитву, и в то же время чуть суховатым. Ни у кого на свете не было такого голоса, необычайного, неподражаемого. Уже самый его тембр воссоздавал облик человека. Всего несколько звуков, еще несколько — и каждому ясно, кто именно находится перед ним.
Юрисконсульт чрезвычайно сердечно приветствовал Брунера.
— Очень хорошо, что вы пришли, господин Брунер, — и в голосе его раздался колокольный перезвон. — Садитесь, пожалуйста. Я как раз рассматриваю ваше дело. Да, да, его уже можно назвать «делом».
Он провел мизинцем по серой обложке, стряхнул пепел, упавший на папку.
— Должен сказать, что нахожу все это чрезвычайно нелепым. Грустно, что мне приходится тратить мое драгоценное время на подобную чепуху. Просто абсурдно!
Он вынул двумя пальцами золотые часы из жилетного кармана и взглянул на них.
— Итак, дорогой господин Брунер, считаю, что с этим делом покончено. Я тщательно проверил его и с формальной и с материальной стороны и решительно не вижу никаких упущений. Потерпите немного, мой дорогой — avec de la patience on arrive à tout[2].
Он поднялся, улыбаясь, и протянул Брунеру руку.
— У меня сейчас, к сожалению, начинается заседание в суде.
Брунер ушел от юрисконсульта не просто успокоенный, а осчастливленный. Он словно на крыльях летел. Даже обычно столь внимательная секретарша не заметила, как он исчез. Впрочем, возможно, что за стуком машинки она просто не услышала его шагов.
Насвистывая, он вернулся в свою комнату, конечно, не такую роскошную, как у юрисконсульта, и распахнул окно. Кот дворника только что вышел на охоту. Он крался, грациозно изгибаясь, почти стелясь по земле.
Брунер несколько раз вздохнул полной грудью и погрузился в работу. Обедать он пошел одним из последних.
По дороге к трамваю Брунер случайно поравнялся с двумя элегантно одетыми мужчинами. Старший шел, жеманно семеня, и старался ни на шаг не отстать от младшего. Брунер последовал за ними. В семенящем господине он узнал юрисконсульта, доктора Себастьяна Шнапа.
