Начальник отдела кадров беспомощно развел руками, не подымая глаз от стола.
— Н-да, с этой точки зрения ты, конечно, прав, Юлиус, но…
— Никаких «но», Жорж. Пожалуйста, никаких «но».
Брунер с изумлением смотрел на обоих. Где он находится? С подоконника ему кивали чахлые цикламены. Больше в комнате не было ничего примечательного. Шартенпфуль положил ногу на ногу, с трудом чиркнул дрянной зажигалкой и закурил сигарету.
— Черт подери, опять бензин вышел, — прошипел он. — Однако вернемся к делу. Пусть даже бензин заменили новым — я подразумеваю, конечно, бензин в баках, а не в зажигалке, — это тоже черт знает какое безобразие! Раз бензин заменили другим, значит это уже не тот бензин, а другой. А мы обязаны в точности выполнять инструкции. Я настаиваю на этом. Порядок необходим. До чего же мы докатимся иначе?
Он жадно втянул ноздрями дым, который так и клубился вокруг толстых стекол его очков.
— Оставь, Юлиус, — пытался успокоить его начальник отдела кадров. — Бензин был использован для служебных надобностей и тут же заменен новым при свидетелях.
— Но послушай, Жорж! Ты же официальное лицо. Как ты можешь так говорить! Разве можно прикасаться к казенному имуществу? Никогда и ни в коем случае. В этом вся суть. Существует определенная инструкция. И господину Брунеру следовало бы это знать.
— Да оставь, Юлиус, хватит. По существу ты прав. Но ведь не мы решаем вопрос. Предоставь это господину юрисконсульту. — Начальник отдела кадров старался изо всех сил увернуться от неприятного разговора.
Брунер подошел ближе к столу.
— Могу я спросить, какое вы имеете отношение к этому делу, господин Шартенпфуль? Разве меня вызвали к вам?
Оба господина умолкли.
— Мне следует, очевидно, зам представить объяснения? — продолжал Брунер, насмешливо глядя на Шартенпфуля.
Оба господина не отвечали.
Вдруг финансовый контролер так и взвился.
— Нет, извините, я обязан вам все-таки ответить. На мне, на финансовом контролере, лежит неприятнейший долг наблюдать кое за чем в нашем учреждении, тем более, что у главы магистрата не всегда есть для этого время. Деньги и ценности нельзя разбазаривать, как кому вздумается. Просто я отношусь к своим обязанностям с большей ответственностью, чем некоторые из наших коллег.
Шартенпфуль кинул на Брунера косой взгляд, засунул руку в карман и слегка откинул голову. Вид у него стал чрезвычайно значительный.
Брунер никак не мог подавить усмешки, промелькнувшей у него в уголках губ.
