— Второй пункт обвинения — история с бензином. Ну, это уж просто смешно. Лично я убежден, что здесь все выяснится очень скоро.
Он посмотрел на своего собеседника снизу вверх.
— С бензином? Вот тебе раз! Это еще что такое? — спросил Брунер словно про себя и невольно улыбнулся. Но вдруг он вспомнил, и лицо его стало серьезным. Он придвинул свой стул к письменному столу.
— Это, верно, история, которая разыгралась несколько месяцев назад? Понимаю. Теперь вам только остается сказать мне, кто автор этой сказки из «Тысячи и одной ночи».
— Дорогой коллега, вы, конечно, понимаете, что я не имею права поступить так, пока расследование не привело к определенному результату. Но я сказал уже вам, что считаю второй пункт совершенно неважным. Бензин, который столь долго хранился в погребе, должен был так или иначе испариться. Это летучая жидкость. Вы использовали его для казенной машины и заменили новым точно в том же количестве. Тут все в порядке. Вам не грозят решительно никакие неприятности.
— Почему же начальство тогда не швырнуло клевету в мусорную корзину, раз все так ясно и понятно? — возмутился Брунер.
— Н-да, клеветой это, в сущности, не назовешь, коллега. Факт остается фактом. Бензин был действительно использован и заменен другим. То-то и оно. Бензин не следовало заменять. В инструкции сказано, что его следует хранить, — и только. Как заведующий отделом, вы обязаны были это знать.
Шварц переложил одну пачку документов с левой половины стола на правую, а другую — с правой на левую.
— Однако тот факт, — продолжал он снова, — что вы лично не извлекли из этой замены выгоды, может послужить оправдывающим обстоятельством.
— Я бы хотел указать, — взорвался Брунер, — что замена бензина была произведена с разрешения магистрата и в присутствии свидетелей. Вам это так же хорошо известно, как мне.
Шварц сделал какую-то пометку на листке бумаги, который лежал перед ним.
— С тех пор прошло много месяцев. При том количестве дел, которые через нас проходят, всего не упомнишь. Но, повторяю, чтобы покончить с этой историей, мне нужно получить от вас объяснение в письменном виде.
Начальник отдела кадров приподнялся, пожал Брунеру руку и сел снова.
— Утро вечера мудренее, напишете завтра, — сказал он.
Когда Брунер выходил из комнаты, Георг Шварц уже успел благоговейно погрузиться в дела, и над бумагами виднелись только гладко зачесанные волосы да крошечный кончик оправы очков.
В ближайшие дни Брунеру не удалось опровергнуть возведенные на него обвинения, хотя ему и хотелось сделать это немедленно. Он никак не мог урвать время. Чтобы справиться с делами по магистрату, ему пришлось работать даже по вечерам.
