Мириам вламывается в кустарник.
В лесу множество форм и теней. Лунный свет исчез. Клубок тёмных линий, пышные ресницы острых ветвей — девушка прорывается сквозь заросли и колючки, словно испуганный олень. Мириам несется вперед, почти падая, едва удерживаясь на ногах.
Она бежит… уже не знает, как долго.
Девушка думает: «Я спасена, всё нормально. Остановись, переведи дыхание, укройся в тени».
Но тут ей приходит другая мысль: «Ты никогда не будешь в безопасности. Беги, глупая девчонка, беги».
И тут что-то бьет её по лицу.
Земля уходит у Мириам из-под ног, и девушка погружаются в кромешную темноту.
* * *
Шаги. Хруст веток. Сломанные прутики.
Глаза Мириам распахиваются.
Всё ещё темно. Она чувствует, что кровь на голове уже запеклась. Девушка видит над собой темноту — черная линия, освещенная лишь светом луны.
«Я врезалась в ветку дерева», — думает Мириам, а голова всё кружится.
А сейчас где?
Там кто-то есть. Мириам слышит их шаги. Слышит их дыхание.
Потом они останавливаются.
В ночных деревьях бормочет ветерок; листья шуршат, касаясь друг друга. Все остальное стоит в тишине.
Внезапное движение. Шаги. Кто-то бежит, ломясь сквозь кусты — в её сторону.
Мириам встает на ноги, хватается за ветку дерева и заставляет себя идти вперед. Она бежит. Её преследователи совсем близко; это не может быть правдой, но Мириам представляет, что чувствует на затылке их дыхание, руки хватают её за пятки, зубы едва не впиваются в плечо.
«Это Харриет, — думает она. — Эта ужасная тетка. Я уже труп».
Но потом звуки пропадают. Их нет. И словно никогда не существовало.
Это очень странно, от чего становится более тревожно.
Мириам останавливается. Ждёт. Оглядывается. Всё вернулось к своим очертаниям и теням — никакого движения, никакого звука, кроме шуршания листвы.
Неужели ей всё привиделось?
Некое подобие сна наяву?
Мириам чувствует запах мыла. Дуновение аромата. Мыло для рук, какое бывает в ванной.
Девушка оборачивается.
Красная лопата прилетает ей прямо в лицо. Падая на землю, Мириам слышит смех Луиса, переходящий в хохот Бена Ходжа, переливающийся в смешки её матери — все они стоят у неё над головой, окружая луну. Возвращается темнота, она поет свою песнь сверчка.
* * *
Из-за угла мотеля появляется Фрэнки, прижимая руку к разбитому в кровь носу. Кровь струится вниз по подбородку и руке.
Он замечает Харриет, сидящую на бампере Олдсмобиля, на брюках расплылось темное кровавое пятно. Нож-бабочку, гладкий и красный, она держит в руке.
