Это хорошо было видно по нашей спальне. Ворон, заметив, что мы собрались убрать те ложа, которые теперь было некому занимать, запретил нам это делать.
— Помните, — веско произнес он, погрозил нам пальцем и вышел из спальни.
Что именно мы должны помнить, было неясно, точнее, версий было много. Но нарушить его запрет мы не посмели, а потому все оставили так же, как было год назад. Вот только тогда в спальне яблоку упасть было некуда, а сейчас под потолком эхо гуляет. И не по себе очень, когда глядишь на пустые матрасы, застланные тонкими одеялами, и вспоминаешь тех, кто на них спал. Как верно заметила Луиза, словно на кладбище ночуешь.
Луиза, кстати, побывала-таки у Ворона, вернулась от него сияющая, и причина этого была видна по ее лицу в буквальном смысле.
Глаз он ей не вернул и шрам не убрал, но при этом выглядел этот шрам теперь так, будто ему лет двадцать или даже поболее того. Краснота, которая так выводила из себя Луизу, ушла, он побелел и стал еле различимым, как тоненькая черточка. У Агриппы некоторые рубцы на лице так выглядят. Не поймешь сразу, то ли шрам, то ли морщина.
Так что было о чем поразмыслить.
И хорошо, потому как уже вечером, после ужина, нам всем стало ясно: времени на то, чтобы предаваться мыслям о всяком и разном, у нас уже не будет.
Ворон дождался, пока мы не застучим ложками по донцам опустевших плошек, раскурил свою неизменную трубку и ласково произнес:
— Ну что, покушали?
— Есть такое, — нестройно ответили ему мы, заподозрив неладное. — Спасибо, наставник.
— Да не за что, — настолько сердечно произнес Ворон, что у всех на лицах появилась нешуточная тревога. У меня лично даже под ложечкой засосало. — Лишь бы вам на пользу.
Ворон пыхнул трубочкой, его глаза поблескивали в клубах сизого дыма, даже пламя в камине как-то потускнело.
Над столом повисла тишина.
— Бу! — внезапно громко крикнул он.
Де Лакруа, дернувшись, сбил со стола плошку на пол, и та громыхнула, как камнепад в горах. Впрочем, не один он так отреагировал на шутку Ворона, у меня тоже появилось желание смотаться отсюда куда-нибудь подальше. Хоть бы даже в одну из замковых башен.
— Я чуть не описалась, — без стеснения сообщила всем Фриша.
— Надо было как-то разрядить обстановку, — пояснил Ворон.
— Не следовало ее нагнетать, — еле слышно шепнула мне Аманда, сидящая по правую руку.
Рози заметила это и недовольно поморщилась.
Она бы, может, и села рядом со мной, но не захотела покинуть своих людей. Судя по всему, деление на группы плотно вошло в наш быт.
