| Кроме того, его все ещё пошатывало, и он опасался, как бы не повторилось вчерашнее, да ещё вдали от дома, и Холли ждала его и то, что он вёз ей в саквояже. |
| Not that there was any cupboard love in his little sweet - she was a bundle of affection. | Впрочем, его детка не способна на корыстную любовь, просто у неё нежное сердечко. |
| Then, with the rather bitter cynicism of the old, he wondered for a second whether it was not cupboard love which made Irene put up with him. | Потом с горьким стариковским цинизмом он на минуту усомнился: не корыстная ли любовь заставляет Ирэн терпеть его общество. |
| No, she was not that sort either. | Нет, она тоже не такая! |
| She had, if anything, too little notion of how to butter her bread, no sense of property, poor thing! | Ей скорее даже недостаёт понимания своей выгоды, никакого чувства собственности у бедняжки! |
| Besides, he had not breathed a word about that codicil, nor should he - sufficient unto the day was the good thereof. | Да он и не обмолвился о завещании, и не надо -нечего забегать вперёд. |
| In the victoria which met him at the station Holly was restraining the dog Balthasar, and their caresses made 'jubey' his drive home. | В открытой коляске, которая выехала за ним на станцию, Холли усмиряла пса Балтазара, и их возня развлекала его до самого дома. |
| All the rest of that fine hot day and most of the next he was content and peaceful, reposing in the shade, while the long lingering sunshine showered gold on the lawns and the flowers. | Весь этот ясный жаркий день и почти весь следующий он был доволен и спокоен, отдыхая в тени, пока ровный солнечный свет щедро изливался золотом на цветы и газоны. |
| But on Thursday evening at his lonely dinner he began to count the hours; sixty-five till he would go down to meet her again in the little coppice, and walk up through the fields at her side. | Но в четверг вечером, сидя один за столом, он начал считать часы; шестьдесят пять до того, как он снова будет встречать её в роще и вернётся полями, с ней рядом. |
| He had intended to consult the doctor about his fainting fit, but the fellow would be sure to insist on quiet, no excitement and all that; and he did not mean to be tied by the leg, did not want to be told of an infirmity - if there were one, could not afford to hear of it at his time of life, now that this new interest had come. | Он думал было поговорить с доктором о своём обмороке, но тот, конечно, предпишет покой, никаких волнений и все в этом духе, а он не намерен позволить привязать себя за ногу, не желает, чтобы ему говорили о серьёзной болезни, если она у него есть, просто не может этого слышать, в свои годы, теперь, когда у него появился новый интерес в жизни. |
