| И грохочущая мельница, и большой каштан, под которым они так часто играли, и собственная их речушка, Рипл, где они чувствовали себя как дома, где Том всегда находил водяных крыс, а Мэгги собирала пурпурные плюмажи камыша, забывая о них потом и где-то роняя, - и, конечно, могучий Флосс, по берегам которого они бродили, словно отважные путешественники, отправляясь то посмотреть на ужасный весенний прилив, стремительно, как голодное чудовище, вырастающий в устье реки, то повидаться с Большим Ясенем, который в старину стонал и плакал, как человек, - все это навеки останется для них неизменным. |
| Tom thought people were at a disadvantage who lived on any other spot of the globe; and Maggie, when she read about Christiana passing "the river over which there is no bridge," always saw the Floss between the green pastures by the Great Ash. | Том полагал, что людям, живущим в других местах нашей планеты, сильно не повезло, а Мэгги, читая, как Христиана переходила "реку, через которую нет моста", всегда представляла себе текущий меж зеленых пастбищ Флосс у Большого Ясеня. |
| Life did change for Tom and Maggie; and yet they were not wrong in believing that the thoughts and loves of these first years would always make part of their lives. | Жизнь Тома и Мэгги, разумеется, переменилась, и все же они не ошибались, когда верили, что мысли и чувства ранних лет будут вечно с ними. |
| We could never have loved the earth so well if we had had no childhood in it,-if it were not the earth where the same flowers come up again every spring that we used to gather with our tiny fingers as we sat lisping to ourselves on the grass; the same hips and haws on the autumn's hedgerows; the same redbreasts that we used to call "God's birds," because they did no harm to the precious crops. | Мы никогда не любили бы так нашу землю, если б не провели на ней свое детство, если бы не видели каждую весну те же цветы, что когда-то собирали своими крохотными пальчиками, сидя на траве и что-то лепеча, те же ягоды осенью, на изгородях из шиповника и боярышника, тех же малиновок, которых мы когда-то звали "божьи птички"), потому что они не причиняют вреда драгоценным посевам. |
