| Удивительный укротитель - эта потребность в любви, этот голод сердца; перед ним так же трудно устоять, как перед тем, другим голодом, который служит природе, чтобы заставлять нас тянуть лямку и изменять лицо земли. |
| But she knew Tom's step, and her heart began to beat violently with the sudden shock of hope. | Она узнала шаги Тома, и сердце ее отчаянно забилось от внезапно нахлынувшей надежды. |
| He only stood still at the top of the stairs and said, | Едва он остановился на верхней ступеньке и сказал: |
| "Maggie, you're to come down." But she rushed to him and clung round his neck, sobbing, | "Мэгги, тебе велено идти вниз", как она кинулась к нему и, обхватив за шею, зарыдала: |
| "Oh, Tom, please forgive me-I can't bear it-I will always be good-always remember things-do love me-please, dear Tom!" | - О Том, пожалуйста, прости меня! Я не могу этого вынести. Я всегда буду хорошая... всегда буду все помнить. Только люби меня... пожалуйста, Том, милый! |
| We learn to restrain ourselves as we get older. | С годами мы приучаемся обуздывать наши чувства. |
| We keep apart when we have quarrelled, express ourselves in well-bred phrases, and in this way preserve a dignified alienation, showing much firmness on one side, and swallowing much grief on the other. | Поссорившись, мы держимся врозь, изъясняемся благовоспитанными фразами и так с необыкновенным достоинством храпим отчужденность, одна сторона - выказывая твердость характера, другая - глотая свое горе. |
| We no longer approximate in our behavior to the mere impulsiveness of the lower animals, but conduct ourselves in every respect like members of a highly civilized society. | В наших поступках мы далеко отошли от непосредственности животных с более низкой организацией и ведем себя как члены общества но всех отношениях высокоцивилизованного. |
| Maggie and Tom were still very much like young animals, and so she could rub her cheek against his, and kiss his ear in a random sobbing way; and there were tender fibres in the lad that had been used to answer to Maggie's fondling, so that he behaved with a weakness quite inconsistent with his resolution to punish her as much as she deserved. He actually began to kiss her in return, and say,- | Мэгги и Том еще мало чем отличались от молодых зверенышей, и поэтому она могла тереться щекой о его щеку и, орошая слезами, целовать в ухо. И в душе мальчика нашлись нежные струны, откликнувшиеся на ласки Мэгги: он проявил слабость, совершенно несовместимую с его решением наказать ее как следует, -принялся целовать ее в ответ и уговаривать: |
