— Я попробую твой, если ты попробуешь мой.
— На эти грабли уже наступали.
Я склонила к ней голову.
— Ты пробовала?
Она пожала плечом.
— У тебя в доме были эти бутылки «Крови для Вас».
Прежде чем переехала в Дом Кадогана, я делила с Мэллори дом в Уикер-Парке. Я съехала отчасти из-за своих обязательств в качестве Стража и отчасти, чтобы избежать их с Катчером любовных игр в стиле сойдет-любая-комната. Я значительно превысила свою допустимую долю созерцания голого колдуна.
— Однажды ночью я попробовала глоточек. — Она сморщила нос. — Это не принесло мне удовольствия.
Я была вампиром, и даже я не назвала бы кровь вкусной. Но как бы сильно маркетинговая команда «Крови для Вас» ни пыталась делать вид, что это не так, дело было не во вкусе. Дело было в потребности, удобстве и удовлетворении. Какой бы неприятной такая практика ни была для человека, кровь наполняла живот вампира, как ничто другое.
— Каждому свое, — сказал Катчер, озираясь по сторонам. — Где твой жених?
Я указала в ту часть комнаты, где он беседовал с моим дедушкой, сверхъестественным Омбудсменом Чикаго и работодателем Катчера.
Омбудсмен выглядел явно пожившим немало, с редкими седыми волосами, в клетчатой рубашке, брюках и удобной обуви. Я любила моего дедушку по многим причинам, не в последнюю очередь потому, что коп-превратившийся-в-сверхъестественного-следователя отлично смотрелся в этом доме в своей привычной одежде.
Моя мать стояла с ними, представляя контраст в своем платье-футляре и туфлях-лодочках «Шанель»[6], в ее ушах сверкали бриллианты.
— Этан элегантно выглядит в этих своих черных костюмах, — сказала Мэллори, подмигнув, чем заработала слегка прищуренный взгляд от своего мужа. — Но ты для меня единственный фанатик контроля, — произнесла она, положив руку ему на грудь.
Каждой свой любимый.
***
Мы пообщались с родней, которую я не видела много лет — а некоторых из них, я уверена, даже никогда и не видела. Были фотографии, канапе и рукопожатия с четвеюродными кузенами. Но, слава тебе Господи, не было никаких настольных игр. Моя мать и Шарлотта, очевидно, бросили попытки придумать игру, которая подойдет людям и четырехсотлетнему вампиру.
Мы с Этаном переходили от одного к другому, пообщавшись с Мэллори и Катчером, с Марго, вампирским шеф-поваром Дома (и нашей свадебной поставщицей), с Линдси, моей самой близкой подругой вампиром и охранницей Дома, и с Люком, капитаном охраны Дома и бойфрендом Линдси.
Малик, правая рука Этана, вызывался остаться в Кадогане и за всем присмотреть, пока мы отсутствуем. Мы пообещали привезти ему кусок торта, но были не совсем уверены, можно ли считать «тортом» то, что заказала моя мать. Это было скорее съедобной скульптурой, нежели кондитерским изделием — высокое и желеобразное трехмерное сердце, изготовленное из десятка слоев желатина свекольного цвета. Моя мать любила оригинальную, новомодную кухню так же, как любила смелую, современную архитектуру.
