- Звёзды - это холодные глаза Неба, которыми оно равнодушно взирает на людские страдания, - нараспев говорил жрец, стоя перед витражом, изображавшим Пятую Грозу. - Долгое созерцание звёзд порождает греховные помыслы и ослабление святой веры. Отступившихся Грозы прощают редко, и тяжёл путь возврата под своды храма…
Лонцо устал внимательно смотреть на грузную фигуру в сером облачении и перевёл взгляд на сидевшего чуть в стороне мэтра Одре. Учитель посмеивался одними глазами, но трепещущий свет факелов успешно скрывал недостойное отсутствие благоговения. Лонцо украдкой оглянулся на Олара. Младший принц был ровесником маленького герцога и так же был приведен наставником на поучительную проповедь. Двенадцатилетний голубоглазый мальчуган вдохновенно пожирал глазами храмового говоруна. Кроме них в пустом святилище храма находился ещё и принц Тагор, внимательно наблюдавший за поведением своей малолетней родни. Под его острым взглядом Лонцо вздрогнул и снова стал слушать жреца.
- …звёздный узор создан Тьмой, дабы смущать умы Детей Гроз. Сейчас рисунок его не позволяет являться в мир отродьям Тьмы, владеющим недозволенной, неправедной силой. И за это мы должны быть благодарны Грозам…
«Разве сила - это плохо? - подумал маленький Лонцо. - Ведь великий Дараан ничего плохого не принёс в этот мир…»
- Лет двести назад, до присоединения Дасажина к Лагодолу, было одно племя, которое верило, что звёздами в небе написаны человеческие судьбы, - неожиданно произнесло одеяло голосом Вирина.
- Красивые судьбы, наверное, были у этого племени, - задумчиво проговорил герцог.
По утверждению Детей Гроз судьба человека написана в первой увиденной им молнии. Лонцо свою первую молнию запомнил очень хорошо. Она было прямой и очень короткой.
- По крайней мере, погибли они красиво. В бою за собственную свободу. Как только Грозы стали государственной религией Дасажина, жрецы избавились от всех иноверцев, - будничным тоном сообщил музыкант и отчаянно зевнул.
- И чего Дети Гроз испугались? Тайного знания?
- Это не знание, а суеверие. Каждый человек сам пишет свою судьбу. Каждый миг своей жизни, каждым решением, - уверенно заявил бывший послушник и зарылся лицом в подушку.
- Тогда почему я вынужден убегать и прятаться? Разве я так решил? - герцог повернулся к другу.
Но тот или не пожелал отвечать, или действительно заснул.
- Я думал, в такую рань дорога будет пустой, - удивлённо проговорил Лонцо, глядя на толпу, заполнившую тракт в пятидесяти шагах впереди.
