Противник почти вшестеро превосходил гарнизон защитников крепости, тем более в войсках воеводы Вишневецкого находились пятнадцать тяжелых и средних осадных пушек.
Король полагал, что Верхние Луки будут взяты в течение двух-трех дней. Но Баторий промахнулся, натолкнувшись на ожесточенное сопротивление московитов.
Волею судьбы в крепости оказался и Третьяк Сеитов. Первые месяцы он ходил в челе сотни, изрядно отличился в боях с ляхами, а затем воевода доверил мужественному ратоборцу тысячу воинов, назначив ему в помощники Ивана Наумова.
Враги расположились вокруг Великих Лук. Они подошли после полудня. На две-три версты завиднелись многочисленные шатры воевод, тысяцких и сотников. Из стана неприятеля доносились громкие выкрики военачальников, ржание коней, глухие удары барабанов; развевались вражеские знамена, дымились сотни костров, донося до города острые запахи жареного мяса.
Ляхи приступили к осаде на другой же день. От шатра «ясновельможного пана» Вишневецкого к начальнику пушкарскаго наряда[168], ротмистру Оскоцкому, прискакал посыльный.
— Приказано пока ядер не расходовать. Надо перебираться через ров.
— Но моим доблестным пушкарям не перетащить пушки. Мы утонем в воде, — ответил ротмистр.
— Вишневецкий пришлет невольников. Они перекинут мосты и поставят за рвом тын, ограждающий пушки.
Вскоре ко рву привели полтысячи рабов; они тащили на руках огромные дощатые щиты. Русичи выстрелили со стен из тяжелых крепостных пищалей. Невольники, оставляя на земле убитых и раненых, отпрянули; многие из них побросали щиты.
Ляхи встретили невольников копьями.
— На ров, пся крев! — бешено закричал начальник польских воинов и срубил саблей одному из рабов голову.
Рабы потерянно заметались: погибель ожидала с обеих сторон. Бросятся на ров — попадут под пули московитов, повернут вспять — угодят под копья и сабли ляхов. Они жестоки и не пощадят ни единого раба; остается одно — идти ко рву и мостить его щитами, тогда кое-кто может уцелеть.
И невольники повернули на ров. Под градом пуль они бросились в воду и начали передвигать щиты. Они гибли десятками, но все же несколько мостов им удалось перекинуть через ров; и тотчас к крепости хлынула лавина ляхов с длинными осадными лестницами.
— Бей иноверцев! — изменившимся, охрипшим голосом прокричал тысяцкий Третьяк Сеитов.
Со стен посыпались на ляхов бревна и каменные глыбы, колоды и бочки, доски и тележные колеса; полилась кипящая вода и горячая смола.
