— Проще пареной репы. Через переулочки да закоулочки. Но кой прок?
— Бежим, Гриша. Дорогой растолкую.
* * *
Васька Грязной ведал: воевода Сеитов всенепременно постарается побывать у недужного отца. Уж такая натура у Третьяка. Свой сыновний долг он, во что бы то ни стало, исполнит, а посему надо поджидать его у родительских хором.
Начальник Сыскного приказа Дмитрий Годунов выделил Ваське шестерых доглядчиков. Не мог не выделить: царь страсть как разгневался на Сеитова и приказал лично доставить его в свои государевы покои. Правда, Дмитрий Годунов оставался в недоумении.
Малюта же не раскрыл тайны, иначе бы ему (коль царь изведает, что всё дело с Сеитовым он подстроил) головы не сносить.
Васька же при разговоре с государем допрежь всего доложил Ивану Васильевичу о результатах сыска во владычных землях опального архиерея Давыда. Царь хмуро выслушал, а после молвил:
— Хитро тянул в свою мошну сей нечестивый пастырь. Сидеть ему в монастырской келье до скончания живота своего.
Затем Иван Васильевич как бы ненароком вопросил:
— А как там, на Ростове воевода мне служит?
«Вот оно! — радостно подумалось Ваське. — Самая пора намекнуть».
— Во всех делах строг, великий государь. Неустанно о Ростове печется.
— Добро…Поди, жену себе подыскал?
— Пока холостяком живет… Никак еще не нагулялся… С сенными девками тешится. Великий на блуд охотник.
Лицо царя исказила злобная гримаса.
— Блуден? Да так ли, Васька?
— Своими глазами зрел, великий государь. При всем честном народе с девкой в прелюбах был. Хоть бы людей постыдился. Похотень!
Васька выболтал, что давно вертелось на языке, и испугался разгневанному лицу царя. Оно стало таким яростным, как будто Васька доложил государю о каком-то важном, сверх необычном «изменным» деле.
Царь выхватил плетку и в необузданном бешенстве принялся стегать Ваську.
Грязной, прикрывая ладонями лицо, рухнул на колени:
— За какие грехи, великий Государь? В чем моя вина?
И только тут царь опамятовался.
— Рожа твоя корявая не приглянулась. Терпеть не могу щербатые рожи. Прочь с глаз моих!
Васька хоть и оказался побит, но довольства своего не скрывал. Будет теперь на орехи этому гордецу Сеитову. Пожалел казны, так теперь живота лишишься, хе-хе. Царь придумает, за что тебе в опале быть. Дмитрий Годунов повелел сыскным людям доставить воеводу в личные покои государя. Прощайся с жизнью, Сеитов!
Но тут Ваську охватил испуг. В покоях государя Третьяк поведает Ивану Васильевичу о наущении Малюты, и тогда всё пойдет прахом. Царь весьма щепетилен в своем мужеложстве. Он всячески скрывал прелюбы с Федькой Басмановым. И Ваську, и Малюту ожидает неминучая погибель. Господи! Зачем надо было вякать о грешках Сеитова?! И как ныне шкуру свою спасти?
