Почему, однако, ложь?
Выдаем себя за демократов, защитников справедливости, а секретарь обкома поселился в лучшем особняке Станислава, где прежде жил богач-фабрикант.
Когда мы вышли на улицу, один из офицеров сказал: «Отчаянный дядька». Другой — «Провокатор». Третий — «Как что не по нам, так провокатор». Четвертый — «Когда мы между собой — это одно. Когда они...»
«Мы» и «они»... Смятение умов.
Мы привыкли чувствовать себя армией освобождения. Нарядные польки с букетами на сельской дороге. Шумные чехи выкатывают бочки с пивом.
А тут, на родине...
Никакая это вам не родина, популярно разъяснял бородатый знаток искусства и истории Гуцульщины. Лучше бы вам отправиться за Днепр.
Напор с разных сторон. Удары не только из засад.
Поезд во Львов, где находились штаб и политуправление Прикарпатского округа, покидал Станислав вечером и тащился целую ночь по замысловатой дуге. Прямой путь прегражден взорванным мостом. Частенько поезд этот попадал под пулеметный огонь. Сегодня в одном месте, завтра — в другом.
В поезде имелся вагон с эмалированной табличкой «Для офицеров». Обыкновенный, бесплацкартный, но не так набит, как остальные. Купе без дверей, без сплошной до потолка переборки. Полки тремя ярусами. Верхняя для багажа.
На одной из станций в наш вагон вошел молодой парень в гражданском. Чистая русская речь выдавала в нем «восточника». Все руководители были из «восточников». Местные считали их, украинцев, большими врагами, чем русских.
Парень — секретарь то ли комсомольского райкома, то ли горкома. В общем вагоне ему было неуютно, и мы дали ему пристанище. Он забрался на третью полку, уснул.
Я дремал на второй. Внизу четверо офицеров, поставив на попа чемодан, сражались в картишки.
Тиха украинская ночь... Ни выстрела, ни крика.
На крутом повороте с третьей полки упало мертвое тело комсомольского секретаря. Удар ножа в сердце.
Получалось, что убийца, кочуя по третьим полкам, пролезая в зазор между ними и потолком, отыскал жертву. Натренированной рукой нанес точный удар. И неслышно, бесследно скрылся.
Кем он себя ощущал — героем или убийцей?
Скорее всего — героем. Или героем-убийцей.
Категория эта порождена войной. Отважные немецкие асы превратили в груду развалин английский город Ковентри. После того как доблестные пилоты ВВС США подвергли «ковровой бомбежке» Дрезден, от старинного города остались дымящиеся руины. Один из героев — американских летчиков, сбросивших атомную бомбу на Японию, сошел с ума.
