В комнате, призванной выполнять роль гостиной, был шикарный диван, пара кресел. Кажется, обивка из натуральной кожи… Стеклянный журнальный столик…
— Чай? Кофе? — светским тоном осведомилась кузина Фелтона.
Я не знала, как себя вести, просить кофе или нет… В конце концов, мы же пришли к инспектору полиции… Полоз все решил сам:
— Дафна, дорогая, ты все еще сама составляешь чайные смеси? — совершенно по-семейному поинтересовался некромант, без приглашения садясь на диван.
Помявшись, я уселась рядом с ним. Ребекка покосилась на нас… и тоже устроилась на диване.
— Разумеется, — откликнулась леди Гринхилл. — Приличная женщина не может обойтись без подходящего хобби.
— Тогда мы будем чай. Все, — принял решение за всех Полоз, игнорируя мой возмущенный взгляд.
Я хотела вообще-то кофе, но не препираться же с Фелтоном при его кузине? Еще выставлю себя дурочкой… Хотя ею я себя так и так выставлю через несколько минут, тут и сомневаться не приходится.
— Думаю, вы все понимаете, молодые люди, в какой опасности находитесь?
Полоз серьезно кивнул, как и Скотт. Я… ну, я не совсем понимала, почему главный акцент леди Гринхилл сделала на том, что проблемы именно у нас.
— Добраться до артефакта у него наверняка не получится… А вот вы… Я помню Эштона, он учился на четыре курса старше. Всегда был немного странным, я бы сказала, что имела место психопатия… Думаю, он решит отомстить…
Ну, здорово… Что я еще могу сказать? Он нас едва не поубивал, и после этого решил мстить… Вообще-то, это мы с ребятами должны мстить!
— Кто его будет интересовать в первую очередь? — спросила у Фелтона полицейская.
Парень задумался на пару минут и выдал:
— Рыжая.
Я порадовалась тому, что чай нам еще не налили, иначе бы наверняка захлебнулась сейчас.
— Я?! Я-то тут причем?! Это ты был последним «ключом»! А оглушила его вообще Ребекка!
Леди Гринхилл смотрела на меня со снисходительной улыбкой.
— Ну, кстати, о том, что как раз Ребекка положила конец его приключениям, Эштон не знает. Она же со спины зашла, а потом уже моему бывшему декану никто не пожелал сообщить об этом незначительной детали, — с невинным видом сообщил Полоз. — Я… я был жертвой, на жертву нелегко обижаться за то, что она сопротивлялась. Вряд ли меня Эштон любит так уж сильно, но я не первый в его анти-рейтинге, это точно. А ты его изуродовала, рыжая. Напала ни с того, ни с сего, подпалила… Думаю, веская причина для того, чтобы не любить тебя, да?
Звучало убедительно. Неужели я, и правда, в такой большой опасности?
