— Не компосируйте, Ваше высокоблагородие, юноше мозг, — вмешался Кондратий Казимирович, разливая по чашкам коньяк и заботливо подсовывая под руку Аракчеева очередной кусочек хлеба с жиром. — По крайней мере, им не грозит шизофрения-с…
— Это отчего же? — лукаво прищурив глаза, переспросил майор.
— Когда я был юнкером Его Высочества князя Меньшикова уланского полка, была у меня подружка из медико-хирургического училища, — мечтательно закатив глаза, ответил прапорщик Лисовский. — Так вот Люси рассказывала, дескать, им на курсе по психиатрии говорили, что если человек не читает книг, то он не склонен к шизофрении. Потому как, читая книгу, человек сей сопереживает героям и пропускает все чрез себя. Тем самым на его личность накладывается отпечаток личности книжного героя и происходит смещение личности читателя… Что-то еще, уж простите великодушно, не припомню-с. Сие было так пересыпано медицинскими терминами, что из ее объяснения я запомнил только вот это.
— Призабавно, — улыбнувшись, гаркнул Алексей Петрович, но тотчас же заметил приложенный к губам Кондратия Казимировича толстенький, короткий, с обгрызанным ногтем палец.
Прапорщик кивком головы указал на старшего лейтенанта и лукаво подмигнул командиру роты. Ермолов подавился смешком и виновато зажал рот ладонью. Лисовский кряхтя поднялся на ноги, стянул с плеч свой мундир и бережно укрыл комвзвода тяжелым бушлатом. Голова Алексея Андреевича лежала на сложенных на столе руках, мирно посапывая…
Выступил в поход горный эскадрон.
Он в боях немало повидал.
На большом хребте выставил заслон
И закрыл надежно перевал.
Какой-то назойливый овод кружил над головой старшего лейтенанта, своим жужжанием мешая сосредоточиться. Не отрываясь от письма, Алексей Андреевич попытался отогнать насекомое рукой, но после нескольких безрезультатных попыток сдался и отложил тетрадный листок в сторону. Будто издеваясь и добившись своего овод выполнил прощальный круг на головой комвзвода и унесся по своим делам. Аракчеев проводил его взглядом и собрался было вернуться к своему письму, оставленному на первой же строчке «Здравствуй, дорогой дедушка…», нo окаменело замер.
С края площадки, на которой сидел старший лейтенант, открывался живописный вид, предоставляя вниманию обозревателя уходящий к реке пологий склон, как на ладони. По этому же склону, вверх, к крепости совершенно бессовестно надвигалась группа вооруженных боевиков. Моджахеды шли открыто, в полный рост, как будто на послеобеденной прогулке в парке.
