— Все в порядке, — снова повторил часовой. — Это коза, товарищ старший лейтенант… Дикая, дура!
— Коза? Какая к черту коза? — заглядывая через плечо Алексея Андреевича, прорычал сержант Греков.
— Коза, товарищ сержант, — продолжал Горелов. — Сидим…слышу шорох… Кричу, мол, стой, пароль четыре… В ответ тишина… И через секунду срабатывает растяжка… За ней вторая и третья… Ну, и сигнальные следом… Мы накануне только заминировали… Я очередь из калаша дал… В ответ тишина… Никакой стрельбы. Обождали минутку и пошли посмореть.
— Ты что? Придурок?! — снова прорычал Греков.
— Отставить, — рявкнул на него старший лейтенант Аракчеев, разозлившись больше на то, что Вадим по-прежнему не дооценивает старшего по званию, считая его «зеленым», нежели на то, что сержант прерывает рассказ часового. — Продолжай, Горелов.
— Ну, вот собственно и все, — продолжая улыбаться, ответил рядовой. — Подожли, а там клочья серой шерсти на кустах… Как снег… А под кустами куски мяса… Рога и копыта.
Он снова хихикнул, но поймав на себе строгий молчаливый взгляд насупившегося сержанта Грекова, откашлялся и подытожил:
— Коза…дикая… Сунулась, сорвала одну растяжку, затем, видать, испужалась взрыва, рванула и зацепила еще две… На последней и погибла… Шашлычок занятный выйдет! Разрешите, товарищ майор, мясо в кухню доставить?
Алексей Андреевич разжал онемевшие пальцы, все это время сжимающие плечи Горелова и косо оглянулся через плечо. Рядом с сержантом Грековым стоял Ермолов. Оба мужчин тихо давились смехом. Но Аракчеев почему-то усомнился в происхожении этой насмешки: то ли дикость истории, то ли нелепый вид комвзвода.
— Греков, — буркнул майор, разворачиваясь на пятках и удаляясь в сторону крепости. — Забери мясо и…смени часовых.
— Слушаюсь, Ваше высокоблагородие, — на сбившемся дыхании ответил сержант, проходя мимо застывшего на месте старшего лейтенанта. — Вот любезнейший Кондратий Казимирович порадуются… Знатный обед выйдет-с!
И, словно эхо, многократно в голове
Все повторялся крик, отчаянный крик друга,
И сердце холодом пустым обдала вьюга,
И мысль, что он ушел от нас навек, навек.
К полудню вернулась разведгруппа капитана Зуба. Парни выглядели уставшими, но довольными, а при ощущении запаха чудесных кулинарных творений прапорщика Лисовского громогласно охнули и зааппладировали.
— Что это, Кондратий Казимирович? — присаживаясь к столу, спросил Петр Александрович, не потрудившись снять с плеча автомат. — С чем это едят? Мясом вроде как пахнет, а?
