Гипсовый Митя работал шофером. Зимой, в гололед, он попал в аварию на загородном шоссе. Пассажир погиб, а Митя поломал себе руки и ноги, но остался жив. Мать узнала, пошла в больницу, стала навещать его. А когда пришло время выписываться, привезла домой. Несчастье снова сблизило их, и у нее снова был муж, а у сына — отец. Да только на подзатыльники был он щедр слишком и орал на маму по всякому поводу. Это не нравилось Сашке.
— Борщ? Это борщ? — закричал он вдруг за обедом и запрыгал из комнаты за папиросами. Вернувшись с пачкой «Беломора», стал орать еще громче: — Где моя зажигалка?
— Не знаю, — тускло ответила мама, не поднимая головы от тарелки.
— Здесь лежала, — стукнул Гипсовый Митя по столу, и из тарелок выплеснулся борщ на скатерть. — Здесь положил! Ты взял? Если ты, убью!
— Нет! — соскользнул Сашка со стула.
Мама догнала его в комнате, обняла, заплакала:
— Отдай ему, Сашенька, зажигалку.
— Я не брал.
— Не надо его раздражать. Куда ты ее дел?
— Я не брал. Может, он сам ее уронил.
— Куда?
— В тарелку, куда, — отпихнул Сашка мать от себя.
— О господи! — только и сказала она.
Когда мать вошла в кухню, она увидела — муж сидит перед тарелкой с борщом и держит в ложке зажигалку, облепленную капустой. Выплеснув зажигалку на скатерть, он вычерпал из тарелки бензиновое пятно и принялся хлебать борщ.
— Не ешь, Митя, отравишься. Нового налью.
— Сиди и молчи! — рявкнул он.
На другой день мать отвезла Сашку в деревню к бабушке.
Через год мать приехала его навестить, рассказывала, что Гипсовый Митя стал лучше, тише, но домой Сашку не звала.
Еще через год мать родила девочку и назвала ее в честь своего сына Александрой, Сашей.
— Плакала Саша, как лес вырубали, ей и теперь его жалко до слез, — продекламировал Сашка по этому поводу и до самых сумерек валялся на сеновале с сухими тоскливыми глазами.
Бабка позвала ужинать, он не откликнулся. Сашка понял из открытки, что его не только забыли, но и заменили.
Осенью караван катеров, барж и дебаркадеров спускался вниз по реке в поисках места для зимней стоянки. Намечалось зимовать в Селиванове, но там летом брали песок, гальку, изрыли весь берег ямами, в которые тут же набралась вода и к осени зацвела. Изменилось и русло реки, стало неудобным для стоянки. Караван побыл несколько дней в Селиванове и спустился ниже, до Средней Вереевки. Часть барж и два дебаркадера оставили на воде, а катера вытащили на берег.
Выпал снег, и Сашка увидел, что из трубы над буксировщиком поднимается дым.
