В знак согласия я повинно кивнул головой и подумал: «Да, с Иван Ивановичем не пропадешь…»
В отделение центральной районной больницы с диагностической целью поступила больная с подозрением на сложнейшее гинекологическое заболевание. О ее поступлении к нам был заранее оповещен весь медперсонал. Специально был проведен субботник по наведению чистоты в больнице. «Блатная» отказалась переодеваться в больничное белье, и в палату ее положили в цветастом платье с огромным вырезом на груди. А сколько золота было на ней, ну это просто не счесть. Кроме широкого обручального кольца на пальцах блистали три дорогих перстня, в ушах сияли на цыганский манер серьги, а полненькую, гладенькую шею обхватывал фигурный кулон, вколоченный в широкую цепь. Короче, дама смотрелась на фоне драгоценностей впечатляюще. Палата была на двоих. Но к ней, конечно, даже и при нехватке мест, из простого люда никого не положили. Ибо каприза у «блатной» не занимать. Вроде и должность у нее была пустячная — секретарь райисполкома, но ее почему-то все боялись. Главврач перед ней трепетал. Главный гинеколог и врачи-ординаторы дрожали, а о молодых врачах и говорить не приходится, они выглядели перед ней немыми истуканами. Ибо все прекрасно понимали, что если они хоть в чем-то не угодят или обозлят «Алису из страны чудес», так все подпольно ее звали в городе, то квартиры им не видать как своих ушей. Алисой ее прозвали за крупные махинации, совершенные на глазах общественности; своему сыну-студенту она сделала двухкомнатную квартиру, сама же она жила в трехкомнатной, ибо ей нужна была дополнительная площадь для приема гостей, разведенная дочь ее жила рядом с райисполкомом в двухкомнатной квартире расширенного образца. Короче, весь ее близкий родственный коллектив, состоящий из двенадцати человек, занимал двести квадратных метров жилой площади. Комиссий она не боялась, обкома или ЦК профсоюза тоже. А о крупных связях ее с верхами все говорили с трепетом. Тридцать лет она работала на одном и том же месте. И за это время всех сумела опутать и запутать.
В отделение она поступила на три дня. У нее, по рекомендации клиники, надо было срочно взять биопсию, то есть крохотный кусочек ткани из больного органа, и, исследовав его, сказать: доброкачественная ли опухоль у больной или нет.
— Только бы биопсия не подвела… — трепетал главврач.
Дочь его в этом году заканчивала институт. И он так мечтал пробить ей через Алису однокомнатную квартиру. Главврач, стараясь прослыть самым уважаемым в глазах Алисы, заранее предупредил весь персонал больницы, и в особенности санитарок, чтобы они, заходя к Алисе в палату, ласково улыбались ей. На весь трехдневный срок, в течение которого должна была пролежать в больнице Алиса, срочно был снят из центрального ресторана шеф-повар, мастер кухонного дела. Снабженный необходимыми продуктами, он на больничном пищеблоке за отдельной плитой готовил Алисе особые блюда, ибо больничной едой она как самый что ни на есть порядочный человек не могла питаться.
