Мне стало как-то не по себе. Я сначала не могла понять, в чем дело. Да мне их жалко, этих рябчиков. Они такие доверчивые, дурачки…
— Зачем же они летят сюда? — глупо, совсем некстати спросила я.
И тут Ленька выстрелил. Я не ожидала этого и, кажется, заорала. Слава богу, он ничего не убил.
На этом месте сидеть дальше бессмысленно — рябчика больше не обманешь, теперь он стреляный воробей, и мы двинулись дальше.
Ленька сердито молчал. Я понимала — он злится на меня. Но вскоре настроение у него поднялось — он увидел заячьи следы. Мы-то с Коляном ворон ловили!
— Стойте на месте, а я посмотрю маленько, куда косой поскакал.
Он довольно долго ходил, смотрел, соображал. Наконец вынес решение:
— Катя и ты, Колян, спрячьтесь вон за те кусты, а я побегу по кругу, он где-то притаился здесь, недалеко. Ну, погоди, косой! Колян, не промажь — убью!
Я сначала не поняла, что задумал Ленька.
— Будет работать Кабысдохом.
Он им работал на совесть. Сделал три круга, каждый все уже и уже. По идее он должен был выгнать зайца на нас. Но косой как сквозь землю провалился. И мы еле остановили Леньку. Он был весь в мыле и еще немножко побегал вокруг нас, прежде чем остановиться совсем. В общем, с охоты мы возвращались ни с чем, если не считать той красотищи, которой мы насладились вдоволь. И еще у нас родилась идея.
— Вот если бы махнуть куда-нибудь подальше, — вслух подумал Ленька.
— Уехать? — спросила я.
— Да, — сказал Ленька, — дней на пять.
— Это идея, — сказала я. — И сразу вспомнила про своего папу — вот кто нам поможет с самолетом!
Но папа вызвался помочь не только с самолетом. Он выбрал место, куда лететь — на Север, в оленеводческий совхоз, где живет и работает наш давнишний знакомый и даже друг Николай Емельянович Золотов. Он всегда зовет нас в гости, и мы были у него прошлым летом.
Это была мысль! Ведь в совхозе живут нивхи — коренные сахалинцы. Вот это подарочек будет Марусе — она наверняка о них и не слыхивала!
— Чтобы вы не свалились как снег на голову, надо дать телеграмму, — сказал папа.
— Само собой, — сказала я.
Но все оказалось гораздо сложнее, чем мы думали. Как только мы посвятили маму в наши планы, она прямо ахнула. Она сказала:
— Ни за что.
— Почему?
— Это не реально.
Дальше мама распространяться не стала. Не реально — и точка, хоть умри. Как только это мама сказала, наша великолепная идея, словно магнит железные опилки, собрала вокруг себя десятки, сотни препятствий. Они прямо облепили нашу идею и ни за что не хотели отдираться. Еще бы чуть — и идея благополучно скончалась, не будь на свете моего папы, вернее, его большого желания помочь нам. Папа спросил:
