Во время этой операции (у меня не было ни малейшего желания принимать в ней участие) я подошел к Луи, встретившему меня улыбкой.
— Не забудьте, о чем я вас просил, — сказал он мне, — и добейтесь от Джордано — я его также просил об этом в оставленном ему письме, — чтобы он ничего не рассказывал ни моей матери, ни брату. Позаботьтесь также о том, чтобы газеты ни словом не обмолвились об этом деле, или уж если и напишут что-нибудь, то пусть не упоминают имен.
— Вы все еще находитесь в этом ужасном убеждении, что дуэль будет для вас роковой? — спросил я.
— Я убежден в этом больше чем когда-либо. Вы мне, по крайней мере, оставьте это право, хорошо? Я должен встретить смерть как настоящий корсиканец.
— Ваше спокойствие, мой дорогой де Франки, велико, и это дает мне надежду, что вы сами в это не верите.
Он достал часы.
— Мне осталось жить еще семь минут, — сказал он, — возьмите, вот мои часы, сохраните их, я вас прошу, в память обо мне: это великолепный брегет.
Я взял часы и пожал руку де Франки.
— Надеюсь вернуть их вам через восемь минут, — возразил я.
— Не будем больше об этом говорить, видите, к нам вдут, — ответил он.
— Господа, — обратился к нам подошедший виконт де Шатогран, — здесь справа должна быть поляна, которой я сам воспользовался в прошлом году. Давайте ее поищем. Это будет лучше, чем в аллее, где нас могут увидеть и помешать.
— Ведите нас, сударь, — отозвался барон Джордано Мартелли, — мы пойдем за вами.
Виконт пошел первым, мы направились следом, образуя две группы. Действительно, скоро мы оказались, после тридцати шагов почти незаметного спуска, посреди поляны, которая раньше несомненно была дном водоема наподобие пруда в Отёе. После того как водоем высох, образовался овраг, окруженный со всех сторон склонами. Площадка как будто специально была создана, чтобы служить театром для сцены, подобной той, что должна была здесь разыграться.
— Господин Мартелли, — спросил виконт, — вы не хотите вместе со мной отсчитать шаги?
Барон утвердительно кивнул, и, идя рядом, они отмерили двадцать шагов.
Я на несколько секунд вновь остался один на один с де Франки.
— Кстати, — сказал он, — вы найдете мое завещание на столе, там, где я писал, когда вы вошли.
— Хорошо, — ответил я, — будьте спокойны.
— Господа, если вы готовы… — произнес виконт де Шатогран.
— Я готов, — ответил Луи. — Прощайте, мой друг, спасибо за все, что вы сделали для меня, не считая того, — добавил он с печальной улыбкой, — что вы для меня еще сделаете.
