В замысле Достоевского, мы уверены, изначально присутствовало и «работало» и то (раннее «люциферство» будущего сатаны), и другое (собственно сатанинское в уже состоявшемся сатане). Ведь не случайно писатель не только определенно дистанцируется от своего несчастного героя, его конкретных умонастроений, но и состраждет ему в его нелукавых муках, которые он (Иван) воистину хотел бы одолеть. Об этом явственно говорит та характеристика героя, которой сам писатель предварил свое публичное чтение Легенды о Великом инквизиторе перед студентами Санкт-Петербургского университета. Федор Михайлович Достоевский сказал тогда: «Один страдающий неверием атеист в одну из мучительных минут своих сочиняет дикую, фантастическую поэму…» (15, 198).
Понятно, что, в согласии с изложенным выше, с указаниями на раздвоенный, если можно так выразиться, демонизм Ивана Карамазова, люциферо-сатанинский характер его, в согласии с этим мы дорожим в формуле Достоевского эпитетом «страдающий». Иначе говоря, мы намерены в первую очередь сосредоточиться на свидетельствах родства мрачного героя «Братьев Карамазовых» именно с Люцифером. Разумеется, мы не позволим себе при этом забыть и то, что Люцифер – это не только будущий, но и тот Ангел, в котором уже проявляются сатанинские черты. От этого последнего (от сатанинского в Люцифере) мы и будем отправляться в начале нашего обозрения типологических параллелей, в которых уясняется нами люциферианство Ивана Карамазова. Но мы на этом конечно же, не остановимся. Однако это впереди.
Теперь же, переходя к представлению наших конкретных наблюдений, начнем, как всегда, с оговорок, точнее сказать, со справок. Здесь прежде всего необходимо обратиться к Священному Писанию.
Как известно, одной из ключевых тем Библии, которая присутствует у Достоевского постоянно и, что называется, на авансцене, является тема борьбы добра и зла, Бога и дьявола. Начало этой борьбе, в которую впоследствии вовлечена была вся вселенная, положил Люцифер, когда-то ангел cветоносный, глава воинства небесного. В согласии с замыслом Бога, Люцифер был призван осуществлять Его, Создателя, предначертания[90].
Многочисленные указания на достоинства Люцифера и богоугодный статус его находим мы в трудах Отцов Церкви, подвижников, прославившихся как раз глубоким и тонким знанием Священного Писания. Одним из первых мысль о «богоподобии» Люцифера (ангела света, а не ангела тьмы и зла) пытался изложить в свое время еще св. Иоанн Златоуст (IV в. от Р. Х.). В «Беседах о диаволе» он внушал своим неискушенным прихожанам: «Может быть, вы еще не поняли сказанного: так нужно сказать об этом пояснее… Диавол называется злым, а злость не от природы, но от произволения; потому что и она то бывает, то перестает быть. Не говори мне, что злость всегда есть в диаволе: и в нем она
