— Ну и дальше что? — чуть успокоившись, спросил Никифоров.
— Ну а после спрашиваю ее: «Нин, а как я узнаю, где ты живешь?..»
Она дала адрес. Я записал. А после спрашивает: «Ну как, тебе получшало?»
«Конечно, получшало… От врачей чуть живой уезжал, а здесь у тебя вроде даже человеком себя почувствовал».
«То-то… — Она засмеялась, потом обняла меня и говорит: — Первый раз такого смешного вижу… — а потом руку положила мне на плечо. — Вить, а ты добрый. — А через минуту-две она вдруг меня спрашивает: — Вить, а ты в своей жизни любил?»
Как ей ответить, даже не знаю. Потому что деревенский я. С армии пришел, гляжу, все женятся. И я женился. А по любви или не по любви, не знаю. Просто в нашей деревне парни всех девок разобрали, осталась одна Галка. Живем мы с ней неплохо, дружно. Свой домик вместе построили. Когда я болел, она везде и всегда меня добрыми словами поддерживала, от всего сердца, как говорится, помогала. Иногда она так намучается, так настрадается из-за меня. Я тогда и говорю: «Иди, Галя, лучше от меня. Ты молодая, и тебе еще не один раз можно замуж выйти».
А она: «Куда я, мол, пойду… Я и к мужикам с самого детства стеснительная, а во-вторых, вишь, какая я вся конопатая».
И так вот день-два потоскует, потоскует. А никуда от меня не уходит. Видно, неудобно ей бросить меня.
Думал я, думал, ну как бы Нинке пограмотнее ответить. И ответил я так: «Нин, я понимаю, что любовь — это когда тебя баба своим взглядом точно кирпичом по башке вдруг оглушит…»
Она засмеялась:
«Все это ясно. Но я-то спрашиваю тебя не об этом. Я спрашиваю тебя, любил ли ты в своей жизни или нет?»
Я растерялся. Не знаю, что и ответить. Минуту молчу, две молчу.
Тогда она и говорит:
«Ну чего испугался?..»
Тогда я беру ее за руки и говорю:
«Нин? А Нин?..»
А она:
«Что?..»
«Нин, ты меня только что несколько минут назад кирпичом оглушила…»
Тут она прижалась к груди моей:
«Вить, а ну повтори… повтори еще…»
Я повторил. А она опять просит повторить. Десять раз повторил. Мало, двадцать, мало. У меня уже голос охрип. Взбудоражилась она как-то вся, просить начала:
«А теперь целуй меня, целуй как следует…»
Чтобы не упасть, ухватился я за двери и с трудом еле-еле выговорил:
«Нин… Мне сейчас не до любви… Понимаешь, голова у меня опять болит, раскалывается…»
А она:
«Значит, и ты не любишь…»
— Вот ведьма, — сердито произнес Никифоров. — Знал бы, ей мороженого не покупал, — и сказал Витьке: — Ну, чего замолчал? Это не тебя касается. Давай дальше.
