Ну, хватит об этом.
Он не спал. Ворочался в кровати, боялся, что Жанна, услышав его ворочание, подумает, что с ним опять случился обморок. Если же у него после обеда и был обморок, то от ярости, потому что…
Больше он не раздражался. Старался понять, ко всем проблемам подойти почти с научной точки зрения. Франсуа боялся неясности, половинчатых решений. Ведь его всегда считали положительным человеком.
Он не думал о Бебе. Проблема была не в ней. Проблема была в Нем.
Почему, по какому праву, он так долго жил рядом с ней, не понимая ее? Как он мог до такой степени ошибиться, чтобы возненавидеть Бебе?
— Я хотела бы знать твоего отца…
Почему он не понял, что с ее стороны это был шаг навстречу? Теперь он находил сто примеров, когда не понимал ее. Например, когда она сидела рядом с ним, спящим, и слушала его дыхание…
Он был мужчиной. Отныне он был спутником. Она ничего не знала о нем или почти ничего. А ведь он спал рядом с ней, его тело находилось рядом с ее телом. Он дышал. Закрыв глаза, он, наверное, спал, а она ничего не знала о его снах. Но даже, когда его глаза были открыты, разве могла она проникнуть в его мысли?
— Я думаю, что мы всю жизнь проживем вместе…
Она видела двоих людей, отца и мать, живших вместе. Она была свидетелем, почти соучастником.
— Обещай мне, чтобы ни случилось, всегда говорить правду.
Он все еще ворочался во влажных простынях.
— К чему все это ворошить? — в полутьме философски вздыхала Жанна. — Каждый делает все возможное… Когда Феликс возвращается из деловой поездки…
Разве Жанна неправа? Была ли она несчастлива? Был ли Феликс несчастлив? А какими вырастут их дети? Была ли Бебе виновата в том, что фантазировала, в том…
Он машинально протянул руку и в эту минуту отдал бы все за хрупкое тело жены, вялость которого так сначала его разочаровала. Ему казалось, что если бы она сейчас была с ним, если бы он мог прижать ее к себе, они познали бы такое объятие, которое может только присниться, это было бы такое слияние душ, лишенных всякой материальной основы.
Он потел. После того, что с ним случилось, он стал больше потеть и его пот обладал сильным запахом. По набережной Таннер ходили рабочие из мастерских по выделке кожи, от которых пахло потом, к этому запаху он в какой-то степени привык. До такой степени, что возвращаясь из очередной поездки, он даже с наслаждением вдыхал эти знакомые запахи, так в деревне вдыхают запах костра.
Может было бы достаточно взять ее за руку? А Феликсу нужно было взять Жанну за руку? Брал ли мать за руку отец? А разве были они несчастливы?.. Разве можно заниматься мужским делом, строить заводы, сыроварню, разводить свиней и…
