— Как он начинал?
— Он приехал в Турцию простым инженером. Если бы бедная мама знала, что я рассказываю тебе обо всем этом! Ты уверен, что не нужно прикрыть окно? Может быть сказать, чтобы Кло приготовила тебе выпить, чего-нибудь горячего? Папина карьера в Константинополе была стремительной. Утверждают, и я думаю, что это правда, что в действительности эту карьеру сделала мама. В то время посол Франции был холост. Мы часто бывали в посольстве, где без конца устраивали обеды или завтраки. Посол часто советовался с мамой по разным вопросам. И это была настоящая хозяйка дома. Понимаешь?
— А отец?
— Я вспомнила одну интересную деталь. С тех пор, как он стал директором доков, мама заставила его носить монокль, что довело папу до нервного тика. Ты хочешь знать, догадывался ли он о чем-нибудь? Не знаю… Я была слишком молодой. Я больше общалась с прислугой. У нас было трое или четверо. Наш дом был олицетворением беспорядка. Мама одевалась, звала всех, бегала по комнатам, бесконечно кто-то звонил по телефону, приходил с визитами, потом она не находила какого-нибудь кольца или платье не оказывалось готово во время.
— «Когда мосье вышел? Попросите его рабочий кабинет.
Алло! Алло!.. Мосье д’Онневиль там?.. Говорит мадам д’Онневиль?.. Он не приходил?.. Благодарю вас…»
Потому что мама была жутко ревнивая. С помощью телефона, она следила за передвижением отца по городу.
«Алло! Вы еще не видели мосье д’Онневиля? Он ушел от вас? Нет, ничего, спасибо».
А мой бедный папа никогда не повышал голос. Он походил на элегантную и покладистую борзую, а когда смущался, то долго протирал свой монокль, при этом из-за нервного тика у него дергалось веко.
«Если ты выходишь, возьми с собой хотя бы одну из девочек…»
И он начал брать меня с собой, потом, когда я поступила в пансион, это место заняла Бебе.
— Дай мне, пожалуйста, сигарету.
— Это тебе не повредит?
— Нет!
Он расслабился. И эта слабость создавала ему покой. Он вдыхал запах ночи полными легкими, не сознавая, была ли эта ночь Шатеньрэ или ночь на Босфоре.
— Продолжай.
— Ну, что еще тебе рассказать? Папа часто выходил с нами, иногда брал сразу нас двоих, потому что так было нужно. Но скоро он оказался в затруднительном положении…
«Мне нужно пойти по делу, дети… Я ненадолго оставлю вас в кондитерской. Только не говорите об этом маме.»
— Это было трудно, потому что при возвращении мама задавала нам уйму вопросов. Нужно было ей обо всем рассказывать: и о меню, и о том, какой дорогой мы шли и кого встречали из знакомых…
