Они поднялись по широким ступеням, ведущим к распахнутой двери.
Её сторожил высокий охранник, чьи широкие плечи угрожали порвать джемпер.
— Привет, Марк, — буднично приветствовал его Энджел.
— Проходите, мистер Кинг — кивнул громила, услужливо распахивая перед юношей дверь. — Столик ждёт вас.
Прямо с порога слышались гул голосов, заразительный смех, музыка.
— Ты заказал столик заранее? — полюбопытствовала Ирис.
— «Астория» самая горячая точка в Эллинже. Заказов на столики тут не принимают. С улицы сюда даже за большие деньги не попасть. Пошли. Представление сейчас начнётся.
— Дамы и господа! Добро пожаловать в «Асторию»! — распинался конферансье. — Добро пожаловать туда, где воплощаются самые смелые наши фантазии! Все мы боимся чудовищ, не так ли? Но наиболее жуткие из них обитают в нашей душе. Там, в неосознанной темноте, они дожидаются часа, когда смогут выбраться наружу.
Случалось ли вам воображать, дамы и господа, какого это — иметь острые клыки и когти? А ещё — возможность вонзить их в намеченную жертву? Ощутить агонию? Вкусить боль? Чтобы сердце добычи билось у ваших губ?
Свет плавно растворился — словно сахар, тающий в чёрном кофе.
— Представляю вам Ливиана Санфила! Он покажет, что боль убивает не всех. Что есть люди, способные противостоять ей.
Под ногами начала ощущаться мягкая вибрация.
«Подъемники», — догадалась Ирис.
Публика замерла в предвкушении.
Софиты располагалась таким образом, что источник света оказался за спиной фигуры, возникшей на сцене.
Чёрный силуэт ярко выделялся на искусственном фоне. По сцене словно расплескалась кровь или занимался пожар — адский фон для адской картины.
Зазвучала музыка.
Свет вновь начал медленно разгораться, высвечивая лицо Ливиана — резко очерченные скулы, хищный разлёт бровей, льдисто-серые глаза.
Брюки обтягивали ноги как вторая кожа. Белая атласная рубашка распахнулась до пояса, открывая смуглую, словно у испанца, кожу.
Ирис стиснула повлажневшие от непонятного волнения пальцы, сглатывая образовавшийся в горле комок. Она и предположить не могла, что будет дальше, но предчувствие кричало, что, чтобы там ни было, ей это точно не понравится.
Минуту Ливиан Санфил неподвижно смотрел на публику, давая всем увидеть то, что они хотели рассмотреть.
Потом пол снова начал мелко вибрировать, словно внутри здания раскрывались адские врата, выпуская наружу очередное чудовище — над сценой медленно поднимался крест.
Софиты окрашивали его в алый цвет. Струящийся по полу дым усиливал атмосферу сюрреализма.
