Весь день Ирис была как на иголках. Её обуревали противоречивые чувства. Да прознай мама о её задумке — пришла бы в ужас.
Она действительно поступала опрометчиво, отправляясь в заведение с репутацией борделя, да ещё в компании парня, которого большинство разумных людей предпочло бы обойти стороной.
Но ей быстро удалось убедить себя в том, что, если бы Энджел хотел навредить, ему совсем необязательно было бы дожидаться ночи, да ещё тащить её за тридевять земель. Он преспокойно мог сделать это прямо в школе.
Отмахнувшись от внутреннего голоса, робко пытающегося шепнуть об осторожности, Ирис начала раздумывать о том, во что ей нарядиться. Хотелось выглядеть сексуально, но не пошло. В итоге остановила свой выбор на брюках-сигаретах, дополнив их блестящей туникой и любимой кожаной курткой.
На улице накрапывал дождик.
Мокрый асфальт отражал огни. Туман превращал их в размытые пятна. Вокруг фонарей словно сияли нимбы.
Машина в крайнем левом ряду просигналила фарами.
Осторожно балансируя на высоких каблуках, Ирис поспешила ей навстречу.
Энджел предупредительно распахнул дверцу.
— Привет, — с улыбкой приветствовала его Ирис.
— Привет.
От его пристального, оценивающего взгляда стало немного не по себе.
Может быть, Ирис почувствовала бы себя лучше, скажи Энджел ей комплимент?
— Отпустили без проблем? — поинтересовался он, ловко выруливая на основную дорогу.
— Отпустили? Я сбежала и молюсь, чтобы ни мама, ни Катрин об этом не узнали. Очень надеюсь, что не придётся пожалеть о своём поступке. Представление хоть того стоит?
Энджел неопределённо пожал плечами:
— К подобному роду развлечениям, как и к некоторым деликатесам, нужно привыкнуть. Без этого получить удовольствие нельзя.
Он бросил на Ирис быстрый взгляд, словно проверяя её реакцию, но, вынужденный следить за дорогой, вновь отвёл его.
— Не бойся. Ничего опасного нет. Я уже говорил — это просто представление. Шоу. Только специфическое.
Глядя в окно, Ирис любовалась цепочкой изгородей, окаймляющей дворы белоснежных двухэтажных домиков, составляющих большинство застроек в этом районе.
Над домиками нависали клёны. Их широкие листья в отблеске фар казались вспыхнувшим резным языком пламени.
Через пару кварталов машина затормозила у красивого здания.
С крыши букетом разноцветных прожекторов, разрезающих ночь цветными лучами, проецировалось название: «Астория».
