Его молчание, улыбка и довольные глаза, прикрывающиеся в такт движению качелей, подтвердили, что именно туда их и занесло.
– Нас тут не поймают? – Ее охватил внезапный испуг.
– Не поймают, если затихаримся и не будем высовываться.
– Ох, – простонала она.
Потому что в дальнем конце улицы под лучами яркого солнца неожиданно показалась кучка людей, поднимающих пыль, как от вентилятора.
– Вон они! Что мы такого сделали, почему за нами гонятся? Мы что, грабители, Том, или воры, или душегубы?
– Нет, но они все равно следили за нами и преследовали до Огайо.
– Ты ведь, кажется, сказал, что это Калифорния?
Он закинул голову назад и уставился в раскаленное небо, сказав:
– Я теперь и сам не знаю. Может быть, они город передвинули?
Незнакомцы, находящиеся поблизости, в своем пыльном мирке, в это время сделали остановку. Из-под деревьев слышались их лающие голоса.
– Надо бежать, Том! Давай-ка двигаться. – Она дернула его за локоть, пытаясь поставить на ноги.
– Погоди. Что-то здесь не сходится. Город… – Он заскользил на качелях, вытаращив глаза и приоткрыв рот. – Дом этот. Крыльцо какое-то подозрительное. Было ведь три ступеньки. А теперь четыре.
– Ничего подобного!
– У меня ноги сразу неладное почуяли. И эти стекла в дверном окошке – синие и красные. А были оранжевые и белые.
Он сделал усталый жест рукой.
– И мостовые, и деревья, и дома. Весь этот чертов город. Не могу его понять.
Вглядевшись повнимательнее, она начала понимать, в чем дело. Кто-то огромной ручищей сгреб весь знакомый город ее детства – церкви, гаражи, окна, крылечки, чердаки, кусты, лужайки, фонарные столбы – и высыпал в плавильную печь, где был такой жар, что все растеклось и покоробилось. Дома либо раздались вширь, став огромными, либо сжались, уменьшившись в размерах, тротуары перекосились, шпили вытянулись. Тот, кто склеивал город после этого происшествия, видно, потерял чертежи. Красивый получился городок, да не тот.
– Да, – прошептала она. – Верно говоришь. Я раньше каждую выбоину знала – на роликах весь город вдоль и поперек объездила. А теперь что-то не признаю.
Незнакомцы добежали до их дома и свернули в узкий переулок.
– Окружают, – сказала она. – Сейчас нас застукают.
– Не знаю, – сказал он. – Может, да, может, нет.
Они сидели неподвижно, прислушиваясь к жаркой зеленой тишине.
– Я знаю, чего мне хочется, – сказала она. – Хочется мне войти в дом, открыть холодильник, напиться холодного молока и заглянуть в кладовку, там связки бананов к потолку подвешены, а в хлебнице пончики с сахарной пудрой остались.
