Пёс сидел рядом. Не разбрасывал больше сухую листву. Смиренно сидел возле меня.
-Должно быть, кто-то очень близкий. Кто же это? — тут же подумал я и решил представить себе: кто это.
Эссер жалобно гавкнул и сделал несколько шагов назад. Пред глазами проносились картины умерших животных. «Должно быть, это чей-то любимый кот, милый пушистый друг. Он весело играл с детьми и изредка кусал их за пятки. Должно быть, он умер от старости. Котик почти поседел…»
Я помотал головой. «Нет! Это слишком банальная история! Наверное, тут лежит маленькая беленькая птичка. Она испугалась чего-то и случайно не рассчитала полёт. Вся семья наблюдала за тем, как крылья несчастной поникли, и как она издала последний вздох…»
Я снова не согласился. «Разве оставили бы спать любимицу так далеко? Её захоронили бы где-то рядом, чтобы после ходить и рыдать… А рядом здесь только поле…
Кто же это — собака? Неужели такая же, как Эссер? Эх, чтобы делал я без него? Право, не только цветы носил, но и корм… Да я бы умер с ним! В один день и час. Ведь он — это всё, что осталось у меня после Маши…» — на глаза навернулись слёзы. Воспоминания вихрем ударили в голову. Вспомнился тот ужасный день. Померкшие лица врачей и большие чёрные гробы…
С тех пор я сторонюсь людей. Больно вновь привязаться к кому-то, чтобы потом потерять…«
С тех пор я стал часто наведываться в ореховую рощу. Носить цветы моему таинственному другу, которого также постигла смерть. Но отчего-то каждый раз я не находил своих цветов. Возможно, истинный владелец этого зверя считал их ненужными или некрасивыми. А что я мог сделать, кроме как носить то, что находил по дороге сюда? Да, не розы и не лилии, но ведь всё равно это — цветы…
А однажды они не пропали. Ромашки и маки снова лежали на холмике, а рядом красовалось письмо. Я взял его и дрожащими пальцами прочитал. Лицо побелело. Я узнал этот почерк! И долго не знал, что сказать или думать в ответ. И тихо ушёл, и больше думал не возвращаться, но пёс ещё долго лаял, заставляя этим остаться ещё на чуть-чуть…
***
Это было давно. Её ноги быстро шли по дороге, палящее солнце слепило глаза. Лёгкое воздушное платье было под цвет шляпы и едва ли защищало тонкое тело от ужасной жары.
„Ты прости меня, если сможешь,
Если это можно простить…“ — напевала под нос девушка, в глазах её наворачивались слёзы.
Да, она шла к этому дереву. Узнавала его из тысячи, сидела под ним, молчала и каждый раз предавалась воспоминаниям. Она вздыхала и, безмолвная, тихо срывалась с места и возвращалась домой. На маленьком холмике снова лежали цветы: розы, лилии, гладиолусы, а осенью — самые дорогие хризантемы…
