— Транспорт нас подводит, дед,— бойко ответил Лаврухин,— на прииске машин мало. Вот в чем беда. А насчет шурфовки сам понимать должен: на участке всего двадцать шурфовщиков. Где ж им поспеть за твоим паровозом?
— Лжешь! — выпалил неожиданно Арсланидзе. Его и без того смуглое лицо совсем потемнело. Короткие черные усы хищно приподнялись.— Лжешь, Лаврухин. Одна, а то и две машины тебе ежедневно выделялись. Можно в гараже путевки поднять. Хватило б на подвозку дров. Но разгрузка! Шоферы по часу бегают, людей ищут. А подъезды? Вчера автоцистерна едва не завалилась, пока добиралась к «Воткинцу»! Насчет шурфовки — сам виноват, нечего плакаться в жилетку. Почему бурильный станок валяется? На ручном паре выезжаешь? Эх, ты-ы! Мякинная голова.
6
Выписка из приказа о назначении начальником участка, акт приемки лежали в кармане Шатрова. Все формальности были закончены. Но знакомство с участком только начиналось. Алексей хорошо понимал это.
Для начала он направился к самому большому общежитию участка. Арсланидзе рассказал, что там живут лотошники, шурфовщики и взрывники.
Под ногами Алексея скрипел снег. Где-то далеко пыхтел экскаватор. Ровно гудели дизели приисковой электростанции. Из их выхлопных труб в темное небо выскакивали языки огня. Натужно рокотал трактор, поднимавшийся от Кедровки. За ним тащились двое огромных саней, нагруженных бревнами. И в эти производственные шумы странно вплетался домашний, с детства знакомый лай собаки.
Длинное приземистое здание общежития казалось еще ниже из-за окружающих его сугробов. Неподалеку от двери стоял муторный ящик, заполненный доверху. Вокруг него валялось множество пустых консервных банок. Блестели замерзшие помои. Из маленьких окошечек пробивался тусклый свет.
Появление начальника участка осталось незамеченным. В огромной продолговатой комнате, углы которой тонули во мраке, было шумно. В центре, изо всей силы хлопая костяшками по колченогому столу, несколько рабочих играли в домино. Ближе к выходу, сидя на кроватях, четыре горняка азартно резались в карты. Судя по стиснутым губам, тревожному блеску глаз, игра велась серьезная, на деньги. Поодаль молодой скуластый парень в накинутой на плечи телогрейке сидел, скрестив ноги, на деревянном топчане и читал толстую книгу. Иногда игроки в домино заслоняли от него свет. Парень поднимал голову, обводил невидящим взглядом ряды кроватей и снова погружался в чтение. Многие уже спали, с головой закутавшись в одеяла.
