— Ого! — крякнул Уолтер.
Подошёл дядя Чарльз, он нёс связку мечей, за ним вышла из дому леди Арталиэн, в этот момент снова послышалась музыка с крыши. Но на сей раз это было что-то классическое, с органом и струнными. В руках леди Арталиэн были факелы. Она попросила Анну зажечь их. Анна расставила четыре факела по углам образованной ими площадки, запалила. Затем, выбрав два меча, женщины отошли в сторонку. Внезапно Джон увидел, что лезвия мечей превратились в огненные, чем-то напоминая факелы. Леди Арталиэн величаво произнесла:
— Танец с мечами!
Дальше последовало вообще что-то из ряда вон. Взяв каждая по мечу, Арталиэн с Анной начали кружиться вокруг, нанося друг другу сильные удары. В темноте казалось, что бьются, причудливо изворачиваясь, два горящих меча. Две грациозные фигуры в отсветах пламени, две пламенеющие души в ночи, в этой дивной ночи первого дня нового года! Джон куда-то поплыл, может танец действовал на него так завораживающе, может крепкое вино. Словно во сне он видел, как Уолтер сходил в дом и вынес Кольцо, как они с дядей Чарльзом наливали бокалы, закусывали гусём. Вот интересно, уменьшится ли в Кольце вина, оно же на улице, без всяких хитростей. Но нет… нет сил уследить… потом он обязательно спросит у леди Арталиэн. Словно в тумане он наблюдал, как дядя Чарльз в шлеме и вооружённый огромной нурманской секирой, бесстрашно бросился на крепость, как они рубили снег со льдом, и как летели в разные стороны искрящиеся льдинки, и как танцевали, обмениваясь ударами и скрещивая сталь леди Арталиэн с Тинувиэль. Некоторое время ничего не было видно, видимо Джон осязал мир с закрытыми глазами, затем картинка снова всплыла, появился Уолтер с гитарой, музыка с крыши дома как раз остановилась, он завалился в разломанный ком, скинутый на них защитницами крепости и заорал, сильно ударяя по струнам: «I’m not like everybody else». Услышав это, Джон отогнал на миг забытьё, вскочил, начал орать вместе с Уолтером, налил сам себе из Кольца, не зная, как оттуда наливать, оно вроде бы само полилось. Выпил залпом, куснул гуся, и почувствовав, что сможет сделать последний рывок, схватил секиру отдыхающего в снегу дяди Чарльза и ринулся на крепость.
— За веру! За дух! — орал он.
Сделав титаническое усилие, замахнулся топором и глубоко вонзил его в стену. Затем мир померк.
Танцующие фигуры с мечами трансформировались в сознании в силуэты грозных воинов, ночное небо окрасилось кровавым заревом, повсюду плотными клочьями плыл белесый туман. Со всех сторон слышались крики и лязг металла, люди в рогатых шлемах с секирами отбивались от каких-то грозных чудовищ, леди Арталиэн с мечом в руке одна теснила сразу трёх нападавших с кривыми мечами и щитами с непонятными символами на них, выкрикивала какие-то команды…
