С наполненным желудком железнодорожная станция нашлась сразу. Шестаков просто пошел в том направлении, куда махнул ему рукой Бабах, и через пять минут споткнулся об рельсы.
– Эй, кто-нибудь здесь есть? – закричал он и был подхвачен за воротник двумя кряжистыми парнями в ярко-оранжевых экспедиторских куртках.
– Мне срочно нужно найти Володю и Артура, – пробормотал Шестаков, распространяя вокруг себя запах душистой чачи.
– Найдешь, найдешь, – пообещали парни, подтаскивая Шестакова к вагону. – Это тебя зовут Дима, которому нужно до Русской Поляны? Быстро залезай. Нам зеленый вот-вот дадут.
– Дима – это я. – Шестаков тыкал себе в грудь пальцем и пытался кивать. – В отпуск еду. Внеочередной…
Сил у него хватило только на то, чтобы стянуть тяжелые ботинки. Когда товарняк набрал ход, Шестаков уже крепко спал, растянувшись на верхней полке экспедиторской плацкарты. И снился ему сон, как будто он стал кирпичом. Одним из многомиллионной армии кирпичей, отправленных со склада фабрики Сун Цзяожэня за тысячи километров в грузовом составе из двух сотен платформ. И он, как и все его коллеги, неторопливо движется с севера на юг, словно по гигантскому конвейеру, в сторону российско-казахстанско-китайской границы.
Где-то там, за высокими горами и жаркими пустынями, на слиянии рек Янцзы и Ханьшуй, в многомиллионном городе Ухане, что в провинции Хубэй, их должны будут опять перегрузить на речную баржу, чтобы отправить в путешествие по Великой китайской равнине до самой дельты Янцзы, где река разрезает берег Восточно-китайского моря на сотню рукавов. От такой умопомрачительной перспективы у Шестакова-кирпича с одной стороны захватывало дух, а с другой – ему было страшновато. Справится ли он? Куда попадет? Кем станет? Хорошо, если частью красивого дома. А если расколется по дороге и превратится в некондиционный товар, то пригодится только на фундамент…
В Русской Поляне, где состав оказался ближе к вечеру, было грязно и пусто. По маневровым путям, засеянным разноцветным пластиковым мусором, бродили одичавшие худые собаки со злыми глазами. Шестакову, только что спрыгнувшему с верхней полки, где он спал всю дорогу, укрываясь бушлатом, стало тоскливо.
– Остановок в расписании нет, – предупредил его экспедитор Артур, не отвлекаясь от партии в преферанс. – Дадут красный – притормозим. Если нет, придется тебе, служивый, соскакивать на ходу. Готов?
Шестаков сунул руки в рукава бушлата и туго намотал на шею серый шарф.
