– Не сцы! – Семенов весело подмигнул. – Кто ж им даст? Через пару часов простоя примчалось бы на вертушке наше косоглазое начальство, выдернуло из теплой постели главного пограничника округа, тот отправил бы взвод своих «физиков», и они ввалили бы этому залетному майору по самое не хочу. У них с субординацией строго. Каждый имеет право пастись только на своей территории.
– Понятно. А мне, значит, туда? – уточнил Шестаков, махнув рукой в северном направлении.
– Туда, – подтвердил Семенов. – Заблукаешь – держи курс на флаг пароходства…
Полусонный порт жил своей жизнью, наполненной пугающими громкими звуками, и пока Шестаков обходил дальней стороной огромные портальные краны, загружавшие уголь в брюхо ржавой самоходной баржи «Звезда Югории», ухитрился сбиться с верного курса. В результате вместо товарной станции он дважды находил здание бассейнового управления. А когда вернулся назад, то оказался почему-то на контейнерной площадке. Побродив наудачу, Шестаков пошел по тропинке, петлявшей вокруг куч ржавого металла, и очутился на траверзе портового кафе – выкрашенного в бирюзовый цвет щитового домика. Вывеска уверяла, что заведение общепита «Прибой» обязано работать круглосуточно. Остывающий мангал распространял дурманящий запах запеченного на углях мяса, и Шестаков решительно толкнул тугую дверь.
– Привет, матросик! Чё тебе подать? – Официантка с трудом оторвала опухшее лицо от стойки, встряхнула кудрявой прической, сдвинула ногой ведро с шваброй и нервно вытерла руки об потрепанный передник. – Сегодня счастливый день, поэтому любой каприз за твои деньги. Кофе, доминиканскую сигару, кальян, девочку? Ты кого предпочитаешь – эфиопок, японок или мексиканок? Могу и сама обслужить, если опаздываешь на свой пароход до Калькутты. Эй, Бабах, двигай батонами, у нас сегодня важный гость!
Исчерпав все имеющиеся у нее энергетические ресурсы, официантка икнула, взгляд ее опять затуманился, а голова с легким стуком вернулась в прежнее положение – на липкую от пивных колец стойку. Шестаков оседлал первый подвернувшийся стул, мельком взглянул на исцарапанную ЖЖ-панель в углу, которая честно попыталась предложить ему на выбор десяток комедийных ситкомов, и равнодушно отвернулся к пыльному окну.
Лысый, рябой и явно чем-то огорченный Бабах появился минут через пять. Повел длинным носом в сторону стойки и вполголоса выругался. Шестаков отказался от разбавленного пива, но согласился взять три порции резинового шашлыка с ткемалевым соусом и три порции виноградной чачи. Перед расставанием расчувствовавшийся Бабах даже всучил Шестакову в качестве презента сверток с теплым лавашем и мягким козьим сыром.
