Нет, каких-то особых угрызений совести Шестаков не испытывал. Носителем информации, составляющей гостайну, он не был никогда. Свои профессиональные и личные интересы направлял на нейтрализацию агрессивных мемных структур, от которых в равной степени страдали жители всех стран BRICS. Качественно сконструированные мемокомплексы с легкостью сливались, разделялись, совершенствовались, мутировали в принципиально новые структуры, занимались внутривидовой борьбой, в которой выживали сильнейшие, и плевали они на любые государственные границы.
Собственно, враг у них был общий. И Шестаков предпочитал делать вид, что ни о чем не догадается. И Лю Тан предпочитал делать вид, что не догадался о догадках Шестакова. И еще некоторое время их встречи продолжались. Они так же засиживались за полночь в китайском ресторанчике «Зуб Дракона». Но оба уже понимали, что эта дружба не может быть долгой. И со временем все проблемы разрешились само собой.
Последние годы Шестаков, увлеченный собственной карьерой, вообще потерял Лю Тана из виду. И даже вспоминал о нем редко. А потом как-то так вышло, что ему пришлось обратиться к офицеру китайской спецслужбы за помощью. Причем, Шестаков даже не помнил, почему все произошло именно так. События двух месяцев, предшествовавших переходу из охотника в жертву, сохранились в памяти очень приблизительно.
Ничем не мог помочь и Тан. По его словам, Шестков появился среди ночи, бормотал что-то невнятное, обещал объяснить все потом, всучил наполненный наличностью засаленный бумажный пакет из закусочной «Курочка Ряба» и попросил «крайне неофициально» разместить деньги на анонимном счете «в каком-нибудь из банков Макао». Лю Тан просьбу бывшего товарища выполнил. А спустя неделю, когда уже сильно забеспокоился и стал разыскивать Шестакова по своим каналам, то выяснил, что какой-то странный русский, частично потерявший память, объявился на фабрике Сун +Цзяожэня. В принципе, Лю Тан тоже спрятал бы Шестакова именно сюда. Лучшего варианта, чем фабрика Сун Цзяожэня, и придумать трудно. Вот только Лю Тан этого места не выбирал. И никогда не слышал про человека по имени Паровоз…
Лю Тан свел Шестакова с тремя гуандунскими лекарями, которые долго заглядывали странному пациенту в глаза, подключали голову к гудящим электроприборам и вели с ним по очереди умные беседы, пытаясь на пальцах объяснить механизм влияния различных веществ на нейрохимические процессы, протекающие непосредственно в глубинах мозга. По мнению лекарей, препараты из группы, к которой относился «Релеватин», могли лишь временно блокировать дофаминовые рецепторы в подкорковых областях, но совершенно неспособны были влиять на функциональные возможности тех областей коры, которые отвечали за краткосрочную память.
