ГВИДО : 81 голос из 120 ?
МИШЕЛЬ : Да.
ГВИДО : После 42 тура голосования ?
МИШЕЛЬ : Точно.
ГВИДО : Блестящая победа.
МИШЕЛЬ (обращается к Стефану) : А вы что скажете?
СТЕФАН : Обнадеживающий результат.
МИШЕЛЬ : Благодарю вас за откровенный анализ.
ГВИДО : Выборы, знаете ли, штука сложная. Во время туров голосования лидеры просто топят друг друга. Не в открытую, конечно, но со всей страстью. Бывают жертвы, знаете ли.
МИШЕЛЬ : Во время выборов умирают реже, чем после. По крайней мере, в нашей среде.
ГВИДО : Ну, вы меня поняли. Но иногда фавориты нейтрализуют друг друга, наступает равновесие… И тогда может появиться аутсайдер, и тогда вокруг его кандидатуры складывается определенный консенсус.
МИШЕЛЬ : Как в моем случае …
ГВИДО : Да.
МИШЕЛЬ : Золотые слова.
СТЕФАН : Господь на этот раз указал на вас. Здесь, в этой ризнице, вы должны возложить на себя миссию. Как и все понтифики, ваши предшественники. Вас ждет одиночество …
МИШЕЛЬ (прерывает его) : Не полное.
ГВИДО : По крайней мере, теперь вы более одиноки, чем когда-либо, и это навсегда. Здесь нет тайны. У каждого папы – одно и то же … Он ощущает здесь гнет, – тяжелый, невыносимый, нечеловеческий: бремя предстоящей миссии. И по традиции должен поплакать.
СТЕФАН: Надо выплакаться как следует и станет легче.
ГВИДО: Вот именно, а затем он надевает непорочно-белую ризу и твердо становится во главе Господней Церкви. Лучше бы вам поплакать. Не сдерживайте чувств.
МИШЕЛЬ : Вы кардиналы или психологи?
ГВИДО : Одно другому не мешает. (Пауза). Даже наоборот.
МИШЕЛЬ : Я в курсе. Но, видите ли, я что-то не особо настроен плакать. Тем более здесь, вдали от дома. На стороне. Чуть не сказал: на чужбине.
ГВИДО : Что вы, ваше святейшество, вы окружены друзьями. Конечно, вы не знаете Рима, не знаете курии. Накопленный вами опыт, конечно, прекрасен, но он касается работы в Южной Америке. В Гвиане. Во французской, конечно, но все-таки Гвиане. Вдали от власти. Но средоточие власти, ее сердце находится именно здесь, в Риме. Вы увидите, это сердце округло, гладко, гармонично. Без каких-либо шероховатостей.
МИШЕЛЬ : И при этом круглом гладком гармоничном сердце без каких-либо шероховатостей, вы – это как бы сказать… желудочки?
СТЕФАН : Некоторым образом да, Ваше Святейшество.
МИШЕЛЬ : И оба желудочка настаивают, чтобы я поплакал. Согласно традиции. У них на глазах.
СТЕФАН : В век интернета, Ваше Святейшество, такая стыдливость делает вам честь! Возможно, вы в последний раз переживаете что-то в приватной обстановке.
