Эти люди считались жертвами, возданными Ара дагдар урбаду.
По завету, тайно заключенному с Авездрой, пророк обязан был каждое утро являться народу, всходя на возвышение перед главными вратами, а потом встречать Урджавадзу и его дочь в царской части храма, чтобы сообщать им открывшиеся истины. Магический кристалл был помещен в святилище год назад — в ту же пору, как исполина поселили в храме, однако несмотря на терпеливое ожидание народа и их царя, Космомысл не вынес им ни единого пророчества.
Все это время в разную пору суток, когда по преданию македон наступает миг откровения — в полдень, в полночь, на утренней и вечерней заре, он входил в алтарь и поднимал хрустальную крышку ларца. Астра лежала на золотой подставке в углублении и была привязана крест-накрест птичьей жилкой, которые используют, чтобы нанизывать жемчуга. То, что арвары называли живым огнем, представлял собой малое, величиной чуть более орлиного, но очень тяжелое яйцо с сиреневой и в полумраке святилища непрозрачной скорлупой, мертвое и окаменевшее на вид. Невзирая на все утверждения, в этот миг исполин ничего не испытывал, кроме тех чувств, что всегда жили в нем, не слышал никаких слов и речей и не ощущал ни дыхания огня, ни потока солнечного ветра, как если бы в ларце лежал простой, обкатанный морем голыш.
И лишь прямой солнечный луч, преломившись в крупном, чистой воды алмазе, вдруг оживлял его, заставляя мерцать всеми цветами радуги. При этом из острой части яйца источались длинные искры, более напоминавшие молнии, способные воспламенить корабль, оплавить камень или заживо испепелить человека — никакой иной силы этот живой огонь не имел.
— Откройся мне, — всякий раз просил Космомысл, поднимая крышку ларца. — Македоны ждут от тебя истин, а ты лежишь, как безмолвный камень. Может, напрасно верят в тебя люди? И ты суть воплощения зла, а не божественный огонь?
Поначалу Урджавадза не спешил и не торопил Космомысла, полагая, что еще не настал час откровения и поэтому магический кристалл не открывается вместе с крышкой ларца. Его вполне удовлетворяло, что Авездра не ошиблась и исполин воистину бессмертный Ара дагдар урбад, ибо не умер, как великий воитель, впервые заглянув в ларец, и не покрылся незаживающими язвами, как покрывались ими жрецы, использующие Астру против своих врагов. Однако со временем Урджавадза все больше мрачнел, когда, входя в храм, слышал слова пророка:
— Мне нечего сказать тебе, царь.
