Иногда Космомысл подолгу стоял на краю отвесного обрыва, выходящего к озеру, и заглядывал вниз. Это был путь с горы, но он мог стать последним путем, и потому, думая о Краснозоре, он смотрел на единственную дорогу, ведущую к вершине. Она была высечена в крутых каменных склонах и поднималась спиралью, прерываясь лишь дважды, на востоке и западе, и образуя арки, перекрытые мощными, в рост исполина, железными воротами. В отвесных стенах вдоль всего пути к храму зияли черные глазницы вырубленных в скале жилищ, где обитали оскопленные мужчины — жрецы низкой степени посвящения, выше по склону горы жили двухголовые, многорукие Гурбад-ажар и под самыми стенами храма днем и ночью стояли воинственные девы-стражницы, насмерть засекавшие плетями всякого, кто смел прорваться к пророку сквозь заслоны. Если особо неистовые молельники пытались взойти в храм по отвесным стенам, в обход всех преград, то девы доставали их концами плетей с любого уступа, ловко набрасывая на шею змеистые петли. Юные, но жестокие и безжалостные, они давали обет безбрачия, поскольку дети, рожденные ими, обрастали шерстью и имели собачьи пасти с клыками. И сами они, состарившись, часто убегали в горы, где доживали остаток дней в звериных стаях.
Вместе с восходом население недр Астры выстраивалось в затылок друг к другу и выходило на дорогу, где по слову одной из жриц становилось на колени и вскидывало'руки, ожидая, когда выйдет Ара дагдар урбад. Все другие жители города и ближайших горных селений по утрам строились в походные колонны, которые потом тяжелой, ритмичной поступью выходили к подножью горы и вставали лицом к храму.
Коленопреклоненные македоны молчали, ибо в их уста еще не были вложены слова молитв, а в разум — истины, которые и должен был принести пророк. Безмолвное поклонение длилось около часа, после чего для народа начинался обычный день, а жрецы устремляли свои взоры в сторону главного дворца Урджавадзы, откуда в сопровождении сотни слуг выезжали на верблюдах царь и его дочь Авездра. Караван начинал медленное восхождение, собирая за собой длинный строй из обитателей каменных нор Астры, и скоро на узкой дороге становилось тесно. Первые арочные врата отсекали жрецов-мужчин, а вторые — всех остальных, кроме Гурбад-ажар, которые могли приблизиться к храму, но входили в него лишь царственные особы. За исключением дев-стражниц с плетями в руках, жрецы и жрицы падали ниц, входили в полубезумное состояние и с плачем катались по земле. Часто кто-нибудь из них срывался и летел вниз с отвесной скалы, разбиваясь насмерть, а если повисал на уступе, то стражницы хладнокровно били кнутами по пальцам, пока несчастный не отпускал каменную кромку обрыва.
