– Да, нет тут ничего полезного, – вздохнула она, перевернув очередной ящик вверх дном, из-за чего на пол посыпались опилки и клочки бумаги. – Куница не обманул.
Я ещё раз огляделась по сторонам. Выход наружу напоминал о себе тусклым светом. В противоположной стороне был проём, за которым начиналась ещё одна лестница – очевидно, это был подземный путь в наш особняк. Само помещение напоминало размерами гостиную, в которой мы недавно завтракали, только стены и пол были земляными.
– Сыро тут, – будто в ответ на мои мысли произнесла Козетта, – нашли, где хранить ткань и железо. Всё же испортится!
– Но если до сих пор ничего не испортилось, значит, это временный склад, – ответила я. – Весь этот реквизит скоро отсюда уберут.
– Как ты сказала? Реквизит? – Козетта повернулась ко мне и застыла, будто поражённая внезапным открытием.
– Ну мы же в театре. – Я напомнила ей строчки из письма Создателя. – В театре Марионеток.
– Значит, в буквальном смысле? – она рассмеялась и схватилась за голову.
– Девушки, что там у вас?! – поток света заколыхался, на уходящей вверх лестнице показались худые ноги в коричневых ботинках. – Чему вы смеётесь?
– Всё в порядке Бен, – весело крикнула Козетта, – мы уже поднимаемся.
Свет снаружи показался мне непривычно ярким. Я даже прикрыла глаза свободной рукой.
– Мы в театре! – едва отряхнув подол, заявила Козетта. – Ребята, это на самом деле театр! Мы – марионетки, мы играем свои роли на потеху публике. За нами наблюдают невидимые зрители, смотрят, как мы тут крутимся, пытаясь найти разгадку всему происходящему. А разгадка в том, что с нами просто развлекаются!
– Что-то не тянет на разгадку! – возразил Ли. – Это какие-то козни сумасшедшего, а не театр. Ты думаешь, мой отец позволил бы так надо мной издеваться?
– Твой отец! – всплеснула руками Козетта. – Да тут, наверное, замешаны люди покруче, чем твой отец!
– Это кто же? – скептически наморщил нос Ли. – Принц Уэльский или шейх Аравийский? Может быть, турецкий султан?
– Пойдёмте домой, – громко сказала я. – Холодно.
И снова я удивила не только окружающих, но и себя. Я первая заговорила со всеми, заговорила громко. И я сказала «домой».
Если подумать, другого дома у меня никогда и не было.
