– Очень жаль, Ли, именно на тебя-то я и рассчитывала, – иронически ухмыльнулась Козетта. – Кто ещё?
– Я, – сама от себя не ожидая, сказала я.
На самом деле мне вовсе не хотелось лезть в какое-то подземелье. Что на меня нашло?
– Очень хорошо, Сора-тян. Идём.
Козетта первая пролезла в дыру и сразу же исчезла из виду. Поёживаясь, я неловко поползла следом. Перешагнуть каменную стену, будучи в юбке, – это ещё полбеды, гораздо хуже, что в «склепе» вообще не было пола. Вместо него сразу начиналась лестница с полуразрушенными, истёртыми каменными ступенями. Голос Козетты уже доносился откуда-то снизу:
– Да тут хоть глаз выколи!
Я принялась спускаться, держась за стену, которая, казалось, готова была рухнуть от любого давления. Некоторые ступеньки поросли мхом, другие страшно скользили, а света с каждым шагом становилось всё меньше и меньше. В конце лестницы я зажмурилась и прошла несколько шагов ощупью, чтобы приучить глаза к отсутствию света.
– Сора, это ты? – Козетта грохотала чем-то на расстоянии протянутой руки от меня.
– Я. Что ты делаешь?
– Тут и впрямь грудами навалено какое-то барахло. – Судя по звуку, Козетта пнула ногой пустой ящик. – Но вот что интересно. Такой же рычаг я видела – а точнее, щупала – сегодня ночью. Насколько я поняла, он открывает и закрывает занавес.
– Занавес? – удивилась я.
– Занавес – это такая большая тяжёлая бархатная занавеска, которую просто так не поднимешь – силёнок не хватит. Дай мне свою руку, я покажу.
Я переложила Хину в левую руку, а правую протянула вперёд. Мы с Козеттой нащупали ладони друг друга, и она дёрнула мою руку в сторону. Я почувствовала, как пальцы касаются холодного металла. Это был продолговатый гладкий предмет, судя по форме, и впрямь какой-то рычаг. Только он не торчал из стены, а лежал в коробке с опилками.
Я осторожно открыла глаза. В помещении было темно, но не настолько темно, как я ожидала. Передо мной высилась целая гора ящиков, сколоченных из тонких досок или фанеры. Козетта порылась в одном из них, потом запустила руку в другой.
– Шёлк, – вздохнула она, – а тут атлас. Эх, вот бы его мне на платье…
– О чём ты только думаешь! – притворно возмутилась я.
– А о чём я должна думать? Хорошо бы обить шёлком гроб изнутри? – Козетта фыркнула и потянулась к следующему ящику. – Та-ак, а здесь канаты. Гладкие, скользкие. На таком будет удобно повеситься: шею не натрёт!
Я поперхнулась смешком. Всё-таки Козетта мне нравилась, я даже по-своему восхищалась ею. И её черноватый юмор не казался мне ни грубым, ни неуместным.
