Мбулу был одним из многих тысяч посредников «Всеобщей африканской компании», последним звеном одного из щупалец разросшегося на весь континент финансового чудовища. Мбулу скупал продукцию «принудительных культур» у соплеменников и продавал ее торговой фактории «Всеобщей». Он обвешивал своих подданных и недоплачивал им. Маленький тиран пользовался в своих селениях неограниченной властью.
У Мбулу не было друзей. Он сослал их на рудники и за каждого из них получил по сто франков. Даже брата своего, Нзвао, он ненавидел потому, что тот ругал его, вождя, при всех выказывая неуважение. Это от него пошли обидные клички: «гиена» и «червяк-кинсукулу». Затаил ненависть Мбулу против брата, ждал только момента, чтобы расплатиться.
В последнее время Мбулу немного притих. В окрестностях появились партизаны. Мбулу боялся выходить по ночам. Около его дома всегда дежурили полицейские. Но когда появились «войска безопасности» и партизаны ушли, Мбулу опять воспрянул духом.
Увидев приближающийся отряд во главе с ван Нелоном, Мбулу всполошился. Опять комиссар пришел за людьми. Подавив в душе горестное чувство, Мбулу вскочил и, руководствуясь правилом «целуй руку, которую не можешь отрубить», побежал навстречу дорогому гостю, кланяясь и морща лицо в кислой улыбке.
— Джамбо![3] Нужно много людей, — сказал ван Нелон скучающим тоном. Он лениво, с безразличием оглядел плотную фигуру своего подданного.
Мбулу указал подбежавшему полицейскому на бревенчатый сарай, заменявший тюрьму, где содержались нарушители порядка.
Арестованных вывели.
— Только пять? — Взгляд ван Нелона неторопливо, без всякого интереса скользнул по фигуре вождя, словно перед ним был столб.
— Бери из других моих селений, бвана[4], — робко забасил Мбулу. — Люди Цангу должны работать на принудительных культурах по закону от тридцать первого года. На курсах вождей бвана учитель объяснял…
— Закон здесь я, — нехотя, со скукой проговорил ван Нелон. — Через час здесь должно быть сто человек. — Ленивым жестом он указал на красную пыльную площадку около себя.
Нагловатые, навыкате глаза Мбулу преданно смотрели на районного комиссара. Ван Нелон кончил говорить, и Мбулу ринулся выполнять распоряжение. Большой барабан вождя загудел, собирая народ.
Когда полицейские пришли за Кумало, он спокойно отправился с ними на площадь. Если убежать не удалось, надо идти. Нечего зря тревожиться. Втайне он сильно надеялся на свою опухшую ногу.
Перед домом вождя уже сгрудился народ. Женщины волновались, кричали, плакали. У многих из них на руке, от плеча до кисти, была проведена белая линия — знак траура.
