Кумало незаметно рассматривал друзей Зонде. Один из них, с деревянным диском, распиравшим мочку уха, молча смотрел в огонь. У другого был шрам на левой щеке. Его дерзкие, разбойные глаза бесцеремонно ощупали Кумало. Человек чувствовал себя в хижине как дома. Хозяин нисколько не мешал ему.
— Есть хотите, братья?
— Дай чего-нибудь. — Зонде широко улыбнулся. — Завоюем свободу, тогда вернем.
Слова о свободе заинтересовали Кумало. Хорошо поговорить с новыми людьми!
— У меня только маниоковый хлеб, брат.
— Давай хлеб, — сказал парень со шрамом. — Больше ничего нет?
Кумало разделил длинный скрученный хлеб на пять частей.
— Ешьте и забудьте о неприятностях.
Зонде взял хлеб правой рукой, а левой прикрыл его в знак благодарности.
— Выгоним мзунгу, хороший обед сварим. — Зонде с серьезным видом принялся есть.
— С рудников убежал? — спросил Кумало, дождавшись, когда Зонде поест.
Зонде улегся у костра, придвинул копье и стал рассказывать. Он убежал давно. Работал в городе на сборке речных судов. Участвовал в демонстрации и попал в тюрьму. Зонде говорил добродушно, улыбаясь приятной, располагающей улыбкой.
— Из тюрьмы удрал. Партизанский отряд создали. Да недавно напоролись на «войска безопасности». И как они узнали о нас? Мы ведь только что большой переход сделали. Кто-то нас выдал. Все полегли в лесу. Только мы пятеро остались. — Лицо Зонде помрачнело. Он наклонил свою небольшую красивую голову, словно перед ним был враг.
— Если бы не Булола, — он снова улыбнулся и взглянул на парня с разбойными глазами, — и мы бы в лесу остались. Вывел нас.
Булола ухмыльнулся и снисходительно посмотрел на Кумало. Булолу мало интересовало, какое впечатление произвел его подвиг на хозяина хижины. Кумало почувствовал симпатию к дерзким глазам.
— У меня есть еще кусок, — он подал хлеб Булоле.
— Вербовщики всё ходят? — спросил Зонде.
— Да. Мало народу осталось в Цангу, брат.
— А теперь им много людей нужно будет. Слыхал, какие деньги «Всеобщая африканская компания» в колонию вкладывает?
Кумало ничего не слышал. Он даже не знал о существовании этой компании.
— Мне на верфи один ученый наш, африканец, рассказывал, чем больше в колонию капиталов присылают, тем больше рабочих нужно. Теперь вербовщики не отвяжутся от вас.
— Никогда им не поймать меня.
— Поймают.
— А если и поймают, я заранее огорчаться не буду.
— Не будем огорчаться, когда свободу завоюем.
Зонде говорил о врагах, не злобясь, но в его словах была непоколебимая вера в справедливость своих суждений.
